Для начала определено было, что это
вовсе не дуэль, но суд Господень, в котором должна быть выявлена
истина. Лишь так, и никак иначе, Антрагэ не смог бы заставить его
величество не просто отказаться от своих слов, но и принести барону
свои извинения, а этого Антрагэ и его сюзерену очень хотелось.
Кроме того, суд Господень должен проходить под открытым небом. Но и
тут обе стороны пришли к согласию, решив трактовать слова «под оком
Господа» так, как им удобно, ограничившись тем, что все окна в
зале, где будет проходить поединок, откроют настежь. Так ничего не
скроется от господнего ока, а искать место для схватки на улице не
придётся. Весна в Эпинале выдалась довольно холодной и ветреной, и
ни у кого не было желания проводить поединок за пределами
королевского дворца.
С местом схватки определились в
первую очередь. Им стал просторный танцевальный зал, где могли
разместиться все желающие, а кроме того, пол был идеально ровным,
что подходило не только для танцев, но и для фехтования. Сначала
пол хотели посыпать мелким песком, чтобы не скользил, вот только
тогда поединок стал бы неприятно напоминать схватку гладиаторов на
потеху энеанской публики. Ведь на посыпанных песком аренах и цирках
умирали мученики Веры, когда владыки Энеанской империи впали в
ересь и отреклись от Господа. Допустить подобных аналогий кардинал
Рильер никак не мог. Ограничились тем, что хорошенько натёрли
место, выделенное бойцам для схватки, канифолью.
Его величество уже начал проявлять
нетерпение, когда время поединка наконец согласовали, и удивительно
холодным для начала мая утром в танцевальном зале королевского
дворца барон д’Антрагэ сошёлся в бою с шевалье де Ла Шатеньре. Его
величество повелел накрыть столы, чтобы насладиться зрелищем победы
своего фаворита над давно ненавистным Антрагэ. За столами собрался
весь цвет королевского двора, многим титулованным особам
приходилось тесниться, как вульгарной черни в кабаке, чтобы
устроиться за одним из них. Герцог Фиарийский со свитой подчёркнуто
расположился отдельно, встав за спиной своего фаворита. В центре
зала разметили квадратное поле для схватки, по углам которого
замерли четыре фигуры в чёрном. Это были маршалы, призыванные
следить за ходом поединка вместо секундантов. Одним из них был
Люжер де Тюренн по прозвищу Лугубр, телохранитель герцога
Фиарийского, на чьём присутствии тот категорически настоял.