Багровый прилив - страница 7

Шрифт
Интервал


Антрагэ и Ла Шатеньре стояли в десяти шагах от размеченного квадрата, ожидая, когда им дадут сигнал сходиться. Руководил поединком сам кардинал Рильер – здесь и сейчас решался вопрос королевской чести, и никто иной не мог занять место первого министра и верховного клирика Адранды на суде Господнем. Оба бойца были почти одинаково одеты – в удобные штаны, льняные чулки, туфли на мягкой подошве, идеально подходящие для схватки на ровном полу, и свободные, не стесняющие движений рубахи. По поводу оружия бойцов кардинал с герцогом сломали немало копий в словесных баталиях, но остановились на длинных рапирах. Шпаги были, конечно, ближе к мечам, традиционно служившим оружием суда Господнего, вот только герцог Фиарийский отлично понимал, что более тяжёлое оружие даст преимущество атлетичному Ла Шатеньре, и стоял стеной, не идя ни на какие уступки в этом вопросе.

Ла Шатеньре стоял один, ближе к столу, за которым сидел король. Его величество то и дело бросал на миньона ободряющие взгляды и несколько раз, когда думал, что его не видят, салютовал тому бокалом вина. Антрагэ же остановился лишь на пару шагов впереди фаворитов герцога Фиарийского.

– Его величество изволил заключить пари с моим отцом, – усмехнулся Шарль д’Э, старший сын герцога и давний друг Антрагэ, с которым они вместе росли и вместе постигали науку фехтования. – Если ты победишь, его величество оплачивает стол, если же проиграешь, то все расходы ложатся на моего отца.

– Значит, дело не только в чести, – криво и не слишком убедительно ухмыльнулся Антрагэ, – но и в паре сотен ажедоров?

– Постарайся, чтобы они ушли из королевской казны, Антрагэ, – уже без тени иронии ответил ему д’Э.

– Не бойся, – отмахнулся Антрагэ. – Если верх возьмёт Ла Шатеньре, первая кровь станет и последней.

Суд Господень традиционно вёлся до первой крови, но никто не мешал прикончить противника одним быстрым ударом. А этим как раз славился Ла Шатеньре – фехтовальщик не столько искусный, сколько берущий физической силой, выносливостью и могучими ударами.

– Се суд Господень, – прервал разговор друзей хорошо поставленный голос кардинала Рильера, – и я не в силах предложить сторонам его примириться. Лишь кровь может решить сей спор, и она должна пролиться. Могу лишь воззвать к Милосердию во имя Матери его, дабы оба бойца, что сойдутся ныне пред нашими глазами и оком Господа, по мере сил щадили друг друга. Ибо оба они верные сыны Адранды, и да не станет место сие смертным полем.