Видя, как легко я выбралась из
ловушки, священник шмыгнул за алтарь и затаился там. Просто «Вий»
какой-то, и я в роли панночки.
— Да с чего вы взяли, что я – демон?
— всплеснула я руками. Вся эта ситуация порядком надоела.
— Ты себя в зеркале видела? —
вопросом на вопрос ответил священник.
Вообще-то нет. Едва он это спросил,
как у меня возникло неодолимое желание посмотреть на себя. Чего
такого ужасного во мне разглядели другие, что постоянно обзываются?
То чудовище, то демон. Я, бывает, с похмелья выгляжу неважно. Но не
настолько же!
Я оглянулась в поисках зеркала, но
ничего не нашла. С отражающими поверхностями в церкви беда.
— Там, в моей комнате висит зеркальце
на стене, — священник махнул рукой из-за алтаря в сторону
неприметной двери в углу.
Я поблагодарила кивком и пошла в
указанном направлении. Черный кот двинулся за мной.
За дверью я нашла скромную спальню.
Оказывается, священник живет при церкви. Поискав зеркало, я
обнаружила его на стене. Размером с мою ладонь, старое и потертое,
оно серьезно искажало изображение, но мне хватило увиденного.
— Что со мной? — прошептала я. — Это
вообще я?
Я пощупала зеркало, пощупала свое
лицо и обреченно констатировала, что зеркало реально, и отражаюсь в
нем я. Ну как я… правильнее сказать – та, кем я теперь была. Это не
мое лицо! Не мое тело! Но даже не это поразило меня сильнее всего,
а то, как это тело выглядит. Мягко говоря, нездорово – вот как.
Дрожащими пальцами я искала пульс на
собственной шее. На запястье не стала тратить время. Но даже на шее
пульс не нашелся.
Тогда я схватила свечу и поднесла ее
к лицу. Прекрасно, зрачки не реагируют на свет. Прибавить к этому
высохшие слизистые, потрескавшиеся губы, помутневшие роговицы,
синюшный цвет кожи – все это говорило о том, что данное тело не
живое. Это я вам, как патологоанатом с двадцатилетним стажем
заявляю. Уж я-то в подобном разбираюсь.
Теперь ясно, чего испугался
священник, и почему Эдгар сполз по стеночке. Я и сама была близка к
тому, чтобы грохнуться в обморок. Мертвым телом меня, конечно, не
напугать, повидала всякого за свою практику. Но тот факт, что я в
этом теле, вызывал нервную дрожь. Аж зубы стучали, так меня
трясло.
Впервые я, наконец, осознала, в какую
передрягу угодила. До этого я пребывала в блаженном неведении, не
понимая, что нахожусь в чужом теле. Я схватилась за сердце. Так и
инфаркт можно заработать! Хотя мне это уже не грозит… Понятно,
почему моя голова с такой легкостью перенесла встречу с лопатой.
Как писал Мартин – «То, что мертво, умереть не может».