И её я её прекрасно понимал. В наш век прогресса найти
информацию о любых религиях не представлялось возможным. Максимум,
что осталось в сети после глобальных чисток, так это длинный
перечень всего того, от чего пришлось избавиться, дабы держать
разум людей в покое и чистоте. Ведь по одной из официальных версии
МЭД-Глосс, все Эпидемии Одержимости вызывались безудержным
стремлением людей создавать фантазмы и верить в ненастоящее.
- Вот это даа. Я и не знала, об этом... - с восхищением смотрела
Белла на меня и теперь суща её клонилась ко мне ближе исключительно
по воле девушки.
- О чём не знала, Белль? О, Семён, привет вам. - на кухню
заглянула Герда в неглиже и сладко потянулась, зевая широко.
- Герда, ну тебя же матушка просила при гостях не... - пожурила
свою подругу Белла, но та лишь рукой махнула и перебила.
- Да ладно тебе, Белль. Хоть ты как маменька не говори. Если
Семёну неприятно, он же сам о том попросить может, - легкомысленно
произнесла спортсменка, заваривая себе чай. - Вам же как, Семён, не
жмёт, что я вот так?
- Не жмёт. - сглотнул шумно, стараясь смотреть исключительно в
кареглазые очи Герды.
- Ну вот и всё, какие проблемы? Оооо, яищенка. Я же возьму,
Белль, да? Вооот спасибо. Привет тебе птичка. - похлопав по тушке
Чёрного, она с нами за стол уселась и переспросила. - Так о чём
беседу то ведёте?
- Да так, о всякой ереси, за которую могут в психушку посадить.
- расставил я все точки над ё и дева уверенно кивнула.
- Это мы любим. Дерзайте.
И под таким давлением отказать было сложно. Да и на втором этаже
уже вовсю движение происходило. Девушки одна за другой спускались и
вливались в нашу общую беседу, выведывая все подробности и нюансы,
касательно и прошлых жизней, и книг, и всей той памяти, что мне
досталась от Грея и Сергея Кравец.
С одной стороны это играло мне на руку, так как вопросы
стимулировали полученные знания, заставляя вспоминать, чего я сам в
обычное время делать ленился. С другой же стороны, мне всё
тревожнее становилось за самих девушек. И тут уверенные их
заявления о прочности ментальных защит меня не сильно
успокаивали.
Пожив жизнь Кравец, я знал о многих способах добычи информации,
в обход ментальной считки. И способы эти не отличались ни
этичностью, ни гуманностью, ни уж тем более человечностью. Хотел бы
я о них забыть, да только образы пыток отпечатались в голове
крепко. Такой я участи для девушек не желал, но и в неведении
оставлять их права не имел. Ведь раз сказал «А», приходится
говорить и «Б».