Я напряглась. Мне совершенно не понравилось, как это прозвучало. Как чистокровную цваргиню меня с детства учили улавливать мельчайшие оттенки настроения собеседника. Когда мужчины твоей расы умеют читать эмоции как открытую книгу, без этого навыка никуда. Если собеседник понижает голос — это не к добру, он либо злится, либо задумал что-то нехорошее.
— Помочь? — отозвалась эхом, понимая, что откажусь, что бы мне ни предложили.
Рыжий оглянулся, будто в пустой комнате нас мог кто-то подслушать, и затараторил:
— Мой племянник, насмотревшись, как я веду бизнес, решил тоже в маэстро податься. Правда, глупый он, неопытный. Влез в серый сектор, договорился с непроверенными заказчиками… Ему отплатили за оказанную услугу… живым товаром.
— Живым товаром?!
Дурное предчувствие смутно кольнуло куда-то под рёбра. Формально рабство на Оентале запрещено, но каких-то рабов я время от времени все же видела. Весьма сытых и чистых, но… определенно гуманоидов без общих прав, которые имели граждане Федерации Объединенных Миров. В этом секторе космоса они назывались полуконтрактниками. Номинально бумаги к ним имелись, и согласно местным законам хозяин обязывался о них заботиться, предоставлять спальное место и еду не менее трех раз в сутки. Но, в отличие от наемников, кредитов им не платили, и сменить владельца им тоже не позволялось — только если последний сам не перепродаст контракт. Узаконенное рабство, иными словами.
— Да, товаром, — тихо буркнул низкорослый маэстро, который был сам не рад, что его родственник влип в неприятности. — Слава Вселенной, почти всех удалось сбыть с рук… Аюр у меня тот еще дурак, но понимает, если что-то пойдет не так, его лавочку первой и накроют. Вот только…
— Один раб остался, да? — устало переспросила.
Я не знала наверняка, но это логично вытекало из всей предыстории.
— Полуконтрактник. — Собеседник выразительно приподнял брови, принципиально не называя несчастного рабом. — Я предупрежу племянника, что придет госпожа за особым товаром. Он отдаст не торгуясь.
Толстяк снял с себя хлопковую шапочку, обнажив вспотевшую лысину, протер рукавом пот и нахлобучил головной убор обратно. Вновь вопросительно уставился на меня. Уже заранее ненавидя себя за этот вопрос, поинтересовалась:
— Что не так с рабом?
— Почему с ним что-то должно быть не так? — делано удивился маэстро.