Она
чувствовала, как её уши полыхают от ярости.
– Такому
мерзавцу как я не понять, – согласился он, и девушка услышала звуки
прыжка и приближающихся шагов. – Согласитесь, не каждый день
обнажённые нимфы выходят из реки подобно первозданной
богине.
Леолия
уже натянула штаны, а потому чувствовала себя более уверенно. Она
обернулась к наглецу и посмотрела на него самым уничтожающим из
своих взглядов.
– О, –
впечатлился незнакомец, – мощно. Может ли мерзавец
поинтересоваться, куда держит путь одетая нимфа? В лес, покорять
лесных духов? Или в деревню, зачаровывать и уводить несчастных
парней?
– Нельзя,
– прошипела Леолия. – Да как вы вообще смеете со мной разговаривать
после… после…
–
Впрочем, стоит, наверное, спросить не куда, а откуда? – ухмыльнулся
подлец. – И что-то мне подсказывает, что милосердные девы сегодня
не досчитались в своих рядах одной святой.
Леолия
почувствовала, как краснеет. Ну нет! Она себя не выдаст!
– Это не
ваше дело, – гордо фыркнула она. – Но вы можете спросить
милосердных дев сами, если пожелаете.
«Правда
тебе понадобится либо найти лодку, либо ехать до самого Шуга, пока
найдёшь мост», – вредно подумала девушка.
– Гордая.
Отважная. Идиотка, – кивнул он, как будто подтверждая собственные
слова.
Леолия
задохнулась от ярости. Да что он о себе возомнил?!
– Шугга –
река коварная, – пояснил тот и милостиво поинтересовался: – Ты
когда-нибудь слышала о водоворотах, стремнинах, омутах?
Сердце
запоздало сжалось от страха. Когда девушка переплывала реку, то не
вспомнила о таких опасностях, плохо их себе представляя. Но в
книжках она об этом читала.
– Ага,
слышала, – заметил он. – Значит, отчаянная.
–
Отвернитесь, – мрачно потребовала Леолия.
Ну надо
же! Первый день свободы. Она так рисковала, она переплыла реку, и
Шугга уберегла её от своих капризов. Сбежала из обители, можно
сказать, под самым носом матери-настоятельницы. Сама спланировала
побег, и всё для чего?! Чтобы терпеть насмешки первого встречного
гада?!
Грубая
шерстяная ткань неприятно колола обнажённую грудь. Штаны-то под
плащом надеть легко, а рубашку?
– Меня
Ларан зовут, – любезно представился «гад» и всё-таки
отвернулся.
– Мне всё
равно, – фыркнула Леолия, поспешно натянула рубаху, подпоясалась и
выдохнула.
Оказалось, очень неудобно быть полуголой под
шерстяным плащом.