Мясо уже почти дожарилось, и она вытянула руку в сторону сковородки, чтобы отставить её с огня. Но, видимо, визуализация опять подвела, и сковородка с противным звоном упала на пол, а её содержимое шмякнулось на потёртые доски. Пару секунд Лекса стояла, замерев, ещё не осознав, что случилось, а потом до неё дошло. Загубила заказ! Загубила почти два фунта мяса! А-а-а!
Она без сил опустилась на пол и, закрыв глаза ладонями, заревела, как в детстве, когда досада брала верх над чувствами. Но там, дома, сразу набегали служанки и матушка спешила утешить, а тут никого, совсем-совсем никого, чтобы помочь маленькой Лексе…
Тёплые руки обняли, потянули вверх, усадили на табуретку, ласковый голос заворковал:
— Ну, что случилось, что произошло уж такого страшного?
— Мя-асо… упа-ало! — прорыдала Лекса, отказываясь открывать лицо и смотреть на утешительницу.
— Мясо! Ах оно негодное! — в голосе послышались смеющиеся нотки. — Сейчас мы его… Сейчас новое приготовим, ничего страшного!
— Жа-алко-о…
— Жалко не смертельно, миледи! — фыркнула тётушка Йойо и потрепала Лексу по плечу: — Дай-ка мне, милая, фартучек, сейчас я всё приведу в порядок!
— Как? Вы? Вы же клиентка! — изумилась Лекса, созерцая добродушную и такую спокойную тётушку в своей неизменной шляпке. Женщина махнула рукой, будто разбивала в прах все аргументы «против»:
— Ой, мелочи какие! Я же вижу, что ты не справляешься, золотце, помогу, с меня не убудет!
Она сама нашла большой белоснежный передник, повязала его поверх платья и взмахнула руками, будто дирижировала невидимым оркестром. Потом подмигнула Лексе:
— Сколько лет я проработала на этой кухне — тебя, наверное, ещё и на свете не было, деточка!
— Вы… Вы работали раньше в таверне?
Лекса не верила своим ушам. Тётушка Йойо, вся такая субтильная и воздушная, несмотря на общую круглость, вся в рюшечках и цветочках — повариха? Такое невозможно даже представить в самых смелых мечтах! Но по мановению маленьких пухлых ручек сковородка стрелой отправилась в мойку, из угла появилась половая щётка и резво замела мясо с пола, а новый кусок вылетел из холодильника и послушно шмякнулся на разделочную доску — ту, которая для сырого мяса. Тётушка снова взмахнула руками — и всё завертелось, закружилось, захороводило так, как Лексе и не снилось.
— Иди, иди, деточка, там твоему компаньону требуется помощь! Только умойся сначала и больше не плачь так горько!