— Павел Иннокентьевич я, Лекси-Лекси…
— Пашка?! А-а-а-а… — вскрикнула она и застонала от незабываемо сладкого ощущения его длинного члена в глубине своего тела. Потом пробормотала, будто про себя: — Я вижу сон, в котором предаюсь любовным утехам с попугаем… Докатилась…
— Это не сон, — задыхаясь от страсти, сообщил мне Пашка. Странно, он выглядит совсем как человек! И говорит, как человек! Говорит именно то, что сказал бы Пашка, и именно таким тоном… Да ещё и уверяет, что не сон, а явь!
— Это сон, — уверила она попугая, обнимая ногами его спину, вжимаясь животом в его живот при каждом движении вперёд. — Но какой прекрасный и реалистичный!
— Я счастлив, Лекси-Лекси, что ты находишь меня прекрасным в постели, — прерывисто сказал он, убыстряясь. — Я знал, что понравлюсь тебе больше, чем этот варвар немытый!
— Он мытый, — возразила Лекса, комкая простыни судорожными пальцами, ощущая седьмое небо прямо над собой, ещё чуть-чуть и…
Бабочки осветили тёмную до этого комнату яркими голубыми всполохами.
Лекса парила вместе с ними, между них, она была одной из бабочек, как будто вся состояла теперь из наслаждения, как будто в один момент лишилась плоти и поднялась высоко-высоко на небеса.
Пашка гладил её бедро, лёжа рядом и согревая дыханием плечо, а она спросила почти неслышно:
— Разве сон на этом не заканчивается?
— Это же не сон, — напомнил он, скользя рукой по ноге, животу, по груди. — Останься со мной, Лекса, не уходи к этому…
— Как не сон? — она резко села на постели, дико глянула на светловолосого худощавого парня со смешливыми глазами и ущипнула себя за мякоть руки. — Ай!
— Ты чего щипаешься, Лекси-Лекси?! — фыркнул Пашка-человек.
— Виуз… Так ты настоящий?
— Я настоящий.
— Почему ты в таком виде?
— Неплохо, да? Я сам сперва удивился, а теперь привык, — Пашка звонко похлопал себя по ляжкам и рассмеялся: — Мне нравится это тело! Хотя я не могу в нём летать, зато могу много других вещей!
Он подмигнул Лексе и подался к ней за поцелуем, но она оттолкнула его:
— Ты с ума сошёл! А если Вик… узнает? Он всё равно узнает и убьёт тебя! И меня… Нас обоих!
Она вскочила, шаря по кровати в поисках ночной сорочки. Пашка тоже вскочил, удерживая её, зашептал на ухо горячо:
— Никто не узнает и не убьёт! Ты Лекса, принцесса Эридана, ты имеешь право делать всё, что захочешь!