— Возрастом, — улыбнулся он. — Ваши таланты мне были известны. А вот молодость обычно равно неопытность. Но явно не в вашем случае.
— Сочту за комплимент, — лукаво хмыкнула я.
— Комплимент, Лараэль, я сделал вашему наряду, а это истинная правда, — ответил он, смутив меня своими словами.
Как бы я не пыталась увести разговор о моих платьях, Тарух сам возвращался к ним. Я уже готова руку дать на отсечение, но я ему определенно не просто симпатична.
— А чем отличается комплимент от правды, мистер Янги? — у нас уже начался чистой воды флирт, и мне это до безумия нравилось.
— Мое мнение, что ничем. Только комплимент — это правда, поданная красиво. Тут все зависит от тона и отношения того, кто его высказывает, — ответил он.
А мне так и подмывало поинтересоваться его отношением ко мне, но на мое спасение, мы въехали на дворцовую площадь и медленно поползли к главному входу. Пока наш тюльбери неторопливо подбирался к своей цели, я рассматривала дворец, выуживая из памяти свои детские воспоминания.
Я вспоминала, как отец в очередной раз разругавшись со своей матерью, решился просить о чем-то императора. Чтобы быть убедительнее, прихватил и нас с мамой. Как же меня вымотало то путешествие! Мы прибыли в Ливви, не имея разрешения на аудиенцию. Но отец решил, если мы приедем в столицу и будем тут терпеливо ждать, то оно обязательно будет.
Не помню уже сколько прожили на постоялом дворе в пригороде Ливви, но тот ужас до сих пор в моей памяти. Теперь я понимаю, что поселились мы там потому, что было недорого. Подворье было, наверное, одним из самых дешевых в округе судя по его постояльцам: в основном страшные бородатые гоблины, которые иногда не брезговали пристать к маме в моем присутствии. Отец на это все смотрел сквозь пальцы. А мне было дико страшно, когда один из этих бородачей присел к нам за стол, где мы все втроем обедали, и, не обращая никакого внимания на отца, начал что-то говорить матери, от чего та залилась краской. Папа же молчал и спокойно ел, а затем в номере устроил маме разнос.
Но и это еще не все. Кровати! Они должны стоять в пыточной. Я, маленькая пятилетняя девочка, утомленная длительной поездкой, не могла спать на них спокойно. Настолько было жестко, белье было таким колючим, что я постоянно просыпалась от того, что мне хотелось почесаться.