— Зачем вы ночью пошли к ней?
— Эта нахалка, несмотря на мой запрет, привела сюда клиента. А я, когда сдаю им комнаты, строго-настрого наказываю — никого сюда не водить, — возмутилась свидетельница.
— Вы видели клиента? — не веря своему счастью, пытаясь сдержать свое нетерпение, поинтересовалась я.
— Немного, — всхлипнула женщина. — Со спины только. Выглянула, чтобы посмотреть, кто крадется среди ночи, а тут вот… Странный какой-то, — нахмурилась она.
— В чем его странность? — аккуратно спросила я.
— В черной шляпе, с огромными полями, кожаный плащ, — пожала плеча Жиретта.
— Что же тут странного? — недоуменно уставилась я на нее.
— Тут так не ходят, — отмахнулась в ответ свидетельница. — Дорого слишком. Я видела как-то такую шляпу, когда ездила на ярмарку на дворцовую площадь. Вы не представляете сколько она стоила? Тысячу лим!
Я присвистнула в ответ, и попыталась потянуть за ниточку. Конечно, это может и ничего не даст, ну а вдруг:
— Вы помните, кто торговал такими шляпами?
— Ой, вы спросили, — хмыкнула она и махнула рукой. — Я не вспомню, что вчера было.
— Ну все же попытайтесь, это очень важно, — попросила ее.
Жиретта задумалась, поджав губы, пристально смотря на меня, округлила глаза и выпалила:
— Гоблин, точно. Не местный, не наш, не из Саилия.
— С чего вы это взяли? — продолжала допытываться я.
— У него герб был на рукаве, их, гоблинский, — пояснила женщина. — Я еще подумала, какие шляпы красивые они делают. Дорогие правда. Вот почему она мне запомнилась! — хлопнула себя по лбу свидетельница. — Я все думала, когда к себе потом вернулась, сдалась мне эта шляпа. Все никак забыть ее не могла, пока ждала, когда посетитель уйдет.
— Долго он пробыл у убитой? — поинтересовалась я.
— Около часа примерно, — задумчиво протянула женщина. — Но из комнаты не было ни звука. Если бы я знала, что он творит там… — она снова заплакала.
— Вы ничего не смогли бы сделать, — попыталась успокоить свидетельницу. — Более того, поплатились бы за свое любопытство жизнью.
— Но я чувствую свою вину, — неожиданно громко воскликнула Жиретта. — Если бы я остановила их, а не спряталась бы в своей комнату, Никольс была бы жива! Я конечно не питаю к этим девкам хоть какой-то симпатии, но мне искренне жаль девочку. Да и комнату теперь не сдашь, — невесело хмыкнула она. — Вы не думайте, я не только из-за комнаты расстроилась. Мне правда жаль девочку. Такой смерти никому не пожелаешь.