— Йоран! Помоги, Йоран! — этот голос ледяною иглой вонзился в сердце, сознание затопила боль, и он бросился вперед, туда, где не было ничего, кроме смерти…
Крик, отчаянный и громкий, вернул его в реальность. Послышался грохот, рядом что-то упало.
Собрав все силы, Йоран взмахнув мечом, и заклинание изгнания, усилив удар, превратило шепот в многоголосый вой. Тьма дрогнула и попятилась, втягиваясь обратно в переулок. Нужно было пойти туда, за ней, добить, уничтожить, пока она не исчезла в разломе... Он так и собирался поступить, но взгляд, брошенный назад, заставил передумать.
Плюнув на Многоликую, он бросился к лежащему на дороге Морису, на ходу активируя защиту и надеясь, что тот еще жив.
Спустя несколько мгновений мерцающий зеленью купол сомкнулся над головой. Йоран опустился рядом с неподвижным телом и, успокоив разум, вопящий, что парень мертв, произнес диагностическое заклинание. Свечение, окутавшее тело, мигнуло алым и развеялось, и он наконец выдохнул — пусть и не в идеальном состоянии, но прямо сейчас Морис был жив.
Возвращаться домой пришлось быстро. А потом лечить, полагаясь на удачу, и ждать, надеясь, что утро не принесет плохих новостей.
Чем Многоликая зацепила Мориса, он не знал. Да это было и неважно, у каждого найдется тот, кто позовет из тьмы. И если якорь, держащий в реальности, слишком слаб, вернуться не получится. После встречи с Полуночником у Мориса этого якоря не было, Йоран это прекрасно понимал. Угасающий фон диагностических заклинаний тоже это подтверждал.
Правильней всего было отпустить, позволив свершиться неизбежному, но делать этого Йоран не стал. Лестница, ведущая в подвал, имела всего несколько ступеней — для Стража их было достаточно — и вот уже площадка под ногами отозвалась знакомым гулом. Опустившись на колени, Йоран приложил ладонь к земле и закрыл глаза. Тьма под веками была точно такой же как та, в которой блуждала сейчас душа Мориса. Нужно было только найти ее, дотянуться…
Сбежавшее молоко заставило Йорана вынырнуть из воспоминаний. Пара заклинаний — и запах гари исчез. Овсянка заняла свое место в кастрюле. Под медленное помешивание мысли снова вернулись назад — в бессонную ночь, полную мрачных воспоминаний, воскрешенных встречей с Многоликой…
Усилием воли вернув себя в настоящее, Йоран отложил ложку и, открыв шкаф, достал банку с сушеными ягодами. Сыпанул горсть в кастрюлю и, перемешав, убрал с огня, оставив доходить в сторонке.