Словно почувствовав, что на него смотрят, Йоран шевельнулся и открыл глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — произнес он, будто бы и не спал.
— Нормально, — Морис сел и огляделся по сторонам. Комната, как и ее хозяин, тоже имела налет времени: возле камина лежала охапка дров, в углу стоял гибрид комода и столика с наклонной поверхностью (из памяти тут же выплыло слово «бюро»), одну из стен полностью занимал книжный шкаф, сбоку от которого стояли большие, в человеческий рост, часы — в оконце за стеклом неторопливо раскачивался маятник.
— Это что, музей? — спросил Морис.
— В каком-то смысле да.
— Значит ты — смотритель музея?
Йоран усмехнулся.
— Что-то вроде. Есть будешь?
Перед внутренним взором тут же возникло лежащее возле контейнеров тело.
— А я могу? — осторожно спросил Морис. — Я же вроде как умер, — желудок, не согласившись с этим, тут же призывно заурчал.
— Можешь, почему нет? — Йоран пожал плечами. — Это ты там умер, а здесь жив.
— А здесь — это где? — спросил Морис напрямую. — И почему этого дома я раньше не видел?
— Хороший вопрос, — ответил Йоран и, поднявшись, покинул комнату.
«Интересный способ уходить от ответа, надо запомнить», — подумал Морис и отправился за ним.
В коридоре остановился, с любопытством глядя по сторонам. Здесь тоже все выглядело по-старинному: комод, кадка с разлапистым цветком, плетеный коврик на полу. И лишь висящая над комодом карта города выбивалась из общей картины, то и дело вспыхивая искрами, словно была не бумажной, а электронной. Дотронувшись до нее, Морис убедился, что это все-таки бумага, почувствовал уже знакомое покалывание и отправился на кухню, где гремел посудой хозяин дома.
Кухня тоже оказалась древней: печь, глиняная посуда, деревянная добротная мебель. На окне красовались короткие занавески в мелкий цветочек, а на подоконнике в горшке росла какая-то мелкая зелень.
Выглянув на улицу, Морис с удивлением обнаружил, что изменился не только пустырь, городские дома тоже выглядели иначе — те, что поближе, отдавали средневековьем, а те, что подальше, имели привычный вид, словно одна эпоха плавно перетекла в другую.
Морис моргнул, надеясь, что это глюки, но ничего не изменилось. Он отвернулся от окна и наткнулся на изучающий взгляд.
— Ну и как тебе? — спросил Йоран.
— Интересный эффект. Я что, еще и мозгами повредился?