— Если ты собираешься уйти в медитацию, то повторного сбора
Тайного круга не намечается? Могу предположить, что первый сбор
прошёл успешно? Ты донёс владыкам всё, что хотел?
— Да.
— Вергилиан ворчал? — с губ Амели сорвался смешок.
— Ещё как, — протянул Люциан, улыбаясь – сейчас это воспоминание
его позабавило. — Он разразился истерикой, но Лаванда его
успокоила.
— Она всегда хорошо на него влияла. — Амели пожала плечами.
Нынешние владыки четырёх кланов в юности неплохо общались между
собой, потому сейчас, несмотря на недостаток взаимодействий, имели
остаточное влияние друг на друга. Влияние Лаванды на владыку Солнца
было сильнее всех, она являлась чуть ли не единственной, кого он
мог выслушать без споров и криков. Люциан допускал мысль, что
Вергилиан был неравнодушен к владычице Неба, но, к несчастью, она
избрала в качестве любовного интереса не его...
— Что вы решили на совете? — поинтересовалась Амели, держа
Люциана за руку и сворачивая следом за ним на узкую немноголюдную
улицу, что вела к главному дому. — Оставите Асдэм в покое и
сосредоточитесь на владыке демонов? — Девушка заговорила тише.
Люциан кивнул.
— Наверняка тебя просили выдать местоположение несуществующего
города?
Люциан ещё раз кивнул, а после добавил:
— Я не сказал им.
Амели осуждающе посмотрела на жениха, для пущей демонстрации
недовольства стоило цокнуть языком, но она не была такой
дерзкой.
— Тебе стоит осторожнее защищать владыку тьмы… — в её голосе
прозвучало аккуратное предостережение. — Ты неприкрыто утаиваешь
информацию о могущественном демоне. Я доверилась твоим суждениям
насчёт него, но остальные этого никогда не поймут.
— Я знаю, — выдохнул Люциан. — Я веду себя осторожно насколько
могу. — Он осознавал причину предупреждения Амели, поэтому его
голос звучал извиняющееся. По заклинательским законам сокрытие
информации о могущественном демоне являлось преступлением. Хотя
Люциан рассказал окружающим предостаточно, это была лишь половина
от общих сведений о Кае. Люция доселе никто не осудил за одиночную
игру только потому, что он имел высокий статус, ему доверяли и к
нему прислушивались (примерно как к бессмертному Шу, которому
простили почти то же самое). Он давно сделал себе имя всеобщего
защитника, с которым лучше не спорить, и это оберегало его от чужих
попыток подавления, но не значило, что он мог нарушать границы
всегда. Аккуратность ему не мешала и именно об этом неустанно
предупреждала Амели.