Янтарь рассеивает тьму. Том 3 - страница 78

Шрифт
Интервал


— Заткнись! — Эриас резко бросился на Лиона и припечатал к стене. Он сжал пальцы на его шее, глядя в чёрные глаза. — Ты не смеешь копаться в моей душе.

— Каждый смеет копаться в твоей душе, если ему того хочется, мышонок, — нагло бросил Лион. — Ты не смеешь этого запрещать, — его речь лилась легко, словно шею ничего не сковывало. — Твоя агрессия подтверждает мои слова: в глубине души ты с ними согласен и боишься их смысла. — С уст божества сорвался смешок. — Ненужный мышонок… как же долго ты собираешься продолжать всё это? Рождение из чрева заклинательницы Неба, возлюбившей заклинателя Луны, заставило тебя жить вне клана многие годы, прежде чем быть заточенным в серых стенах. Твои бабушки и дедушки живы, но не интересуются тобой. Твой отец – странник, облик которого ты толком не помнишь. Они все тебя бросили и Люциан стал последней надеждой, за которую ты смог уцепиться, вот только и он в итоге оставит.

— Заткнись! — Эриас крепче сжал пальцы и приблизился к чужому лицу. — Я не хочу тебя слушать, еще слово и я убью тебя. — В его глотке клокотала ярость.

— Думаешь, сдавленное горло лишит меня жизни? — Лион посмеивался. — Не глупи. Ты ведь уже давно уяснил, что не превзойдешь мою силу, рукоприкладство бесполезно. Я пытаюсь помочь спасти маленькую мышку, а не раздавить её. Тебе нужно избавиться от привязанности к владыке Луны, потому что очень скоро он уйдёт, уйдет навсегда, как ушли остальные, и тогда ты сломаешься.

В глазах Эриаса отразился ужас.

— Он не уйдет от меня! — Он с новой силой вдавил Лиона в стену до хруста в собственных пальцах, потому что шее божества было хоть бы хны. — Он не оставит...

— Уже оставляет, — сухо отрезал Лион. — Если будешь держаться за него дальше, то тебя до смерти сожрет отчаяние, потому что сейчас ты висишь над пропастью, а владыка Луны – твой каменистый выступ, с которого медленно соскальзывают пальцы. Ты не думал, что будет, когда он остепенится и заведёт семью? Сейчас он может сосредоточиться на странствиях и друзьях, но в будущем для него будет важнее другое. Что ты тогда станешь делать?

Лицо Эриаса исказилось от боли. Слова Хаски били по голове как молоток и вызывали шум в ушах. Бог Обмана давно мучил его, говоря одно и то же изо дня в день, но если ранее Эриас не позволял пробить свою броню, то сегодня сдался. Он не услышал, как дверь скрипнула и кто-то вошел. Он сморгнул и почувствовал, как слезы увлажнили щёки, а после отпустил шею Бога Обмана и обессиленно бухнулся лбом ему в плечо. Зарыдав. Выпуская со слезами ту боль и страдания, что сковывала его душу.