* * *
- Доброе утро, Демьян Остапович, - Пётр вежливо поприветствовал
хозяина дома, полностью игнорируя расположившегося напротив дяди
мужчину. - Мария доложила, что вы меня уже второй раз спрашиваете.
Что-то срочное случилось?
- Пётр, - Демьян Остапович резво поднялся с кресла, шагнув
навстречу Пете. - Ну иди я тебя обниму, дорогой! - радостно
взревев, он расставив громадные ручищи. - Именинник!
Напустив невозмутимый вид, Пётр позволил себя сграбастать в
медвежьи объятия, моля, чтобы не пришлось звать лекаря после
эдакого проявления искренней радости. Оказаться на больничной
кушетке со сломанным позвоночником - явно не лучший подарок на
шестнадцатилетие. А Державин мог. Дури в нём хватало.
- Дядюшка, если вы вознамерились меня задушить, смею заверить,
что вы на правильном пути, - просипел Пётр, старательно выговаривая
слова, несмотря на подступивший к горлу комок. Глаза почему-то
защипало. Ситуацию спас естественный жест, которым юноша
помассировал переносицу, словно натёртую длительным ношением
пенсне.
Вот только пенсне Петя не носил.
- Орёл! - громыхнул гордый голос Демьяна Остаповича. - Настоящий
Полозов. Петя, прими мои искренние поздравления!
- Благодарю вас, - выверенный поклон был давно отработан, но в
этот раз, почему-то оказался постыдно смазан.
Очень возможно потому, что кланялся Пётр исключительно Демьяну
Остаповичу, стараясь, чтобы даже тень не дёрнулась в сторону
спокойно сидящего в кресле отца.
Не достоин он его поклона. И никогда не будет достоин.
- Я наслышан, что этот день у тебя был распланирован по
собственному усмотрению, - понимающе подмигнул дядюшка. - Но, мы бы
попросили тебя задержаться. Есть разговор.
- Демьян Оста…
- Пётр, я бы попросил, - исправился дядя, поняв ошибку. - Я…
тебя очень прошу… - тихо добавил он. - Всего полчаса. Ну?
- Как будет угодно, - вздохнул парень, взглянув на единственное
свободное кресло, которое, вот незадача, стояло ближе к его отцу,
нежели к дяде.
Ещё это проклятый холод в груди, который начал пульсировать,
грозя вырваться на свободу в присутствии одарённых. Видя, что
мужчины не насторожились, парень расслабился. Не почувствовали
сейчас, значит и не почувствуют вообще.
Секунду поколебавшись, Петя твёрдым шагом направился к предмету
мебели, решив, что двигать кресло он не станет, чтобы не доставлять
этому столичному хлыщу повода для острот.