— В первый раз без покровов, — сообщает слуга, на что я
киваю.
— Сейчас мы покажемся крепости, — объясняю я сестренке. — Чтобы
она могла нас защитить.
— Ты очень спокойный, — отвечает она мне. — Почему?
— Это чары, — улыбаюсь я. — Чары меня успокаивают, а то бы я
визжал от счастья, что у меня есть сестренка, но при этом ничего
делать бы не мог, а время дорого.
— Счастье… — шепчет она, послушно делая шаг за мной.
Внутри я избавляюсь от одежды, начав аккуратно раздевать снова
испугавшуюся девочку. Поэтому ее раздеваю я — руки дрожат у
маленькой. Если ее пытались морфировать, то у нее воспоминания о
ритуальных залах так себе. О чем свидетельствует сеточка маленьких
шрамов, буквально покрывающих всю спинную часть девочки. От такого
зрелища мне опять хочется убивать.
Но вот с одеждой мы справляемся, и делаем вдвоем шаг к камню,
стоящему посреди зала. Риэ закрывает не переднюю часть, что было бы
логично, а заднюю, что мне вполне понятно. Прикосновение к камню
дарит какой-то внутренний покой, а в следующий момент мы
оказываемся в каком-то большом зале, что характерно, одетыми.
Перед нами постой трон, а вокруг стоят дамы и мужчины, кто-то
склоняется в поклоне, кто-то смотрит испытующе. Сестренка жмется ко
мне, страшно ей от такого обилия людей, а я благодарю Аврорат за
чары, без них у меня была бы продолжительная истерика, но сейчас
просто нельзя.
— Кто посмел?! — из рядов собравшихся выходит прекрасная дама,
чья коса стелется по полу.
Она внимательно смотрит на нас, а затем делает шаг к нам, блестя
богатой отделкой одежд. Секунда и мы оба оказываемся в объятиях
этой дамы, которую я узнаю по дошедшим до нас изображениям. Это
Гвиневра, супруга Артура, королева, значит.
— Кто посмел мучить детей королевской крови?! — звучит полный
ярости голос под сводами замка.
— Я могу показать, — отвечаю я той, чьи объятия покидать совсем
не хочется.
— Мы все посмотрим ваши воспоминания, — слышится мужской голос.
— Сейчас вы уснете, а когда проснетесь, придете в портретную
галерею.
— Я отправлюсь с вами, — сообщает мне королева. — А наставником…
Что же, разбудим Мерлина. Пришла ему пора пробудиться, раз на
принцев подняли руку недалекие людишки.
— Что это значит? — интересуется у меня Риэ, явно ничего не
поняв.
— У нас будет мама… — объясняю я ей, и сам боясь поверить в
услышанное. — ну, если не обманут…