— Кстати, а что с детьми Уизли случилось? — интересуюсь я у
Ланса, но отвечает мне совсем не он.
— С ними все хорошо, — усмехается Мерлин. — Они сквибы и
предоставлены своей судьбе. Все они.
— Но там же дети… — цепляюсь я за понятия морали.
— Они живы, могут стать кем-то или не стать никем, — объясняет
мне Великий Маг. — Я избавил их от печати Предателя Крови. И теперь
перед ними открыты все дороги.
И вот сейчас, в последние часы перед началом, я вспоминаю ее.
Гермионину улыбку, требовательность, тоску в глазах и… равнодушие.
Равнодушие, ожившее в ней после Битвы, больно ранит сердце до сих
пор. Хорошо, наверное, что Уизли мы не увидим… Мне было бы трудно
их не убить, а убивать я, все же, не люблю. Правильно ли их лишать
магии, ведь они дети? К счастью, это решал не я, но и мне придется
принимать подобные решения и тогда Мерлина рядом может и не
быть.
Что же, детства у меня и так не было никакого. Как говорил один
русский: не жили богато, незачем и начинать. Я киваю Мерлину,
обнимаю Риэ и делаю шаг в новую жизнь.
Гермиона ле Фэй
Леди Мариэтта говорит, что времени у нас мало, а я еще не
настоящая леди. Она не тыкает меня носом в то, что для ле Фэй я
пока позор, но мне понятно и так, а что делать, я не знаю. Я просто
не представляю, какой должна быть леди этого рода, отчего хочется
плакать. Тщательно давя слезы, я внимательно слушаю леди, пытаюсь
повторять, но ничего не получается.
— Может, если будет больно, я быстрее научусь? — не выдерживаю
я, наконец, снова оказываясь на руках женщины.
— Не будет больно, — качает она головой. — Мы с тобой сделаем
иначе.
— Иначе? — удивляюсь я, пытаясь представить, как это, но в
голову ничего не приходит.
— Пойдем со мной, дитя, — ставит она меня на пол, помогая
удержаться на ногах. — Нам нужна минимум пара лет, чтобы сделать из
тебя леди. Не по поведению, а по сути своей. Да и тебе нужно время,
чтобы осмыслить произошедшее, стать действительно сильной и понять
свое отношение к мальчику, поэтому мы уходим в межвременье.
— А что это такое? — удивляюсь я.
— Здесь пройдет не больше месяца, там столько времени, сколько
нам понадобится, — объясняет леди Мариэтта. — Идем.
Переход в «межвременье» выглядит обычным зеркалом, которое я
пронизываю насквозь, оказавшись в совсем другом зале. Леди
преображается, улыбнувшись мне. Она очень похожа здесь на Моргану,
но все такая же родная, как и в том месте, которое мы покинули. Я
понимаю, зачем мы здесь…