Тревога нарастает, как снежный ком.
К вечеру я превращаюсь в оголенный клубок нервов. Специально
укладываю Кирю пораньше, чтобы самой отдохнуть и с раннего утра
связаться с мужем, все же сердце не на месте. Как назло, сын никак
не хочет засыпать, капризничает, просится на ручки и постоянно
пытается убежать от меня, маленький хитрец. С горем пополам, но эта
битва выиграна мной.
Не чувствуя рук, падаю на постель и
только прикрываю глаза, как звенит мобильник. Трубку беру не глядя,
в такое время мне может звонить только муж.
— Милый, ты уже доехал?
— Агафонова Анастасия Дмитриевна? —
звучит на другом конце, неизвестный голос.
Я отставляю трубку от уха и смотрю
на неизвестные цифры. Мошенники? Вряд ли бы они стали звонить в
такое время.
— Да, а вы кто? — отвечаю чуть
неуверенно.
— Павлюк Станислав Геннадьевич,
следователь Следственного Комитета Приморского района по городу
Санкт-Петербургу. Подскажите, кем вам приходится Агафонов Антон
Валерьевич?
Испуганно подпрыгиваю на кровати и
хватаюсь за сердце, понимаю, что муж что-то натворил. Наверное,
скорость превысил, а потом еще и с полицией поссорился. Хоть бы не
закрыли на пятнадцать суток.
— Это мой муж.
— Хорошо, тогда прошу вас приехать
на опознание тела.
Сердце замедляет ход, а разум
отказывается воспринимать информацию.
— Какого тела? — Это последний
вопрос, а дальше все как в тумане.
Вхожу в здание и морщусь. Запах тут,
конечно, отвратительный. Достаю из кармана салфетку, закрываю нос.
Помогает слабо, но это лучше, чем ничего.
Меня уже ждут. Навстречу поднимается
молодой человек в форме. Здоровается и открывает дверь в
прозекторскую. Патологоанатом стоит рядом и смотрит
сочувствующе.
— Это ваш муж?
Передо мной откидывают простыню, и
меня чуть не тошнит в присутствии двух мужчин. Зажимаю рукой рот,
стараюсь глубоко дышать, давя рвотные позывы. Передо мной не тело,
а кусок обгорелого мяса, в котором с трудом угадывается
человек.
— Н-не знаю.
— У него не было никаких особых
примет?
— Были. Ямочка на подбородке, родинка
на щеке и шрам от аппендицита.
Следователь снисходительно смотрит на
меня. Ну да, кожа сгорела так, что ни ямочки, ни шрама не
найти.
— Больше ничего не могу вспомнить, да
и зачем?
— Может, девушка личные вещи
опознает? — предлагает патологоанатом, и следователь
вскидывается.