Во время странствий по Америке, я научился опираться на него,
использовать, как третью лапу. Проводил испытания на прочность и
силу удара. Хвост впечатлял. Он был продолжением меня. Я чувствовал
каждую клеточку и каждый его мускул, как чувствовал бы свою
руку.
Редко кто из увидевших меня в образе дьявола оставался в живых.
Ведь дар хронума предполагает управление временем, а не телом. Это
и есть опасное заблуждение людей о моих способностях. Однако слухи
разошлись, и даже появились смазанные фотографии меня в
демоническом образе. К моему удивлению, эти слухи породили новую
фобию у моих врагов.
Не хотелось бы, чтобы детям рассказывали страшилки, как Ахматов,
в ипостаси твари из преисподней, ест детей на завтрак или что-то в
этом роде. Одно точно: это добавляло мне веса в тупиковых
переговорных процессах.
Скрытые туманом, мы двинулись по Невскому проспекту к усадьбе
Голицына. Сорокалетний щеголь в этот момент находился на террасе и
бросал в реку кусочки хлеба, подкармливая уточек. Усадьба была
обнесена высоким забором с двусторонней шумоизоляцией, что было нам
на руку. Ощущая полную безопасность в окружении десятков
вооруженных громил, герцог и не заметил, как один за другим начали
падать его гвардейцы.
Денис до последнего держал нас в поле невидимости, а когда
сработал защитный артефакт, оповещающий о вторжении чужаков, было
уже поздно.
Сходу под ментальный удар попал Олег, ошеломленный даром
герцога. Только на это Голицына и хватило. Дальше тянуть было
нельзя, и я запустил «пелену времени». Все вокруг замедлилось в
сотни раз. Один из ближайших охранников герцога успел выпустить
несколько пуль, и они медленно летели в Дениса.
Не теряя драгоценного времени (хотя для хронума это понятие не
имело особого смысла), оттолкнул парней в сторону, а сам
нейтрализовал двух оставшихся на ногах гвардейцев и накинул
артефактный ошейник на Голицына, дабы купировать его дар.
– Не может быть! Ты жив?! – последнее, что он успел сказать,
перед тем, как вырубиться от удара сапогом в лицо.
***
«Небо хмурится, дождик капает, люди серые, серый парк.
Герцог Питерский тоже хмурится, ведь в усадьбе сейчас
бардак».
– Но ка-а-ак?! Мои люди видели, как тебя хоронили! Я сам ходил
на твою могилу!
– Я же дьявол. Погостил дома, – надоело, и вернулся обратно. А,
кстати, что ты делал на моей могилке? Цветы приносил или мочился на
плиту?