Выглянул посмотреть, что находится снаружи. Увидел большой
коридор и убедился, что я не один такой. Напротив, по бокам, да и
по всему коридору были размещены решётки, за которыми были точно
такие же люди в кандалах, при чём всех возрастов и полов. Это ещё
сильнее убедило меня, что всё взаправду.
«Я, конечно, всё понимаю, но за что меня-то?!», — промелькнула
шальная мысль.
— Жрать! Сейчас жратву буду подавать! — с конца коридора
прозвучал голос.
Живот снова предательски заурчал, — «Ну, давайте посмотрим, что
тут на завтрак подают. Надеюсь, что это не какие-то отходы… А,
нет…», — передо мной поставили какую-то чашку непонятно с чем и
стакан воды с куском жёсткого чёрного хлеба, — «Вот уж не буду я
есть эту бурду, напоминающую отходы жизнедеятельности
человека…».
*Бу-ур-рп*
«Чёрт, ну не съедобно это! Не съедобно!», — кричал я в мыслях,
пока проглатывал эти отходы, запивая водой и заедая хлебом. Как
только поел, прозвучал голос:
— Всё! Прекращаем жрать и идём работать! Башня сама себя не
построит!
Обидно. А ведь даже не облизал чашку… Брр, что-то я уже начал
привыкать слушать приказы. Наверное, ещё не отошёл от вчерашнего.
Облизав всю чашку, я вышел из камеры, которую открыл, судя по
всему, надсмотрщик — мужик лет тридцати с чёрными волосами и шрамом
под левым глазом. Про одежду я даже комментировать не хочу.
Какой-то тёмный балахон чуть ниже колен.
Рядом со мной шло несколько человек. Лиц, а тем более имён, я
даже не запоминал. Не до этого мне было. В своей голове я искал
ответы на два вопроса: «Где я?» и «Что мне теперь делать?». Был,
конечно, третий вопрос: «Кто виноват?», но я отмёл его сразу, так
как даже не представляю, кто это может быть.
По ситуации, в которой я оказался, могу судить, что это место,
где процветает работорговля, но мне что-то не вспоминается хотя бы
отдалённо похожие у нас на планете. Может, я сейчас где-то в Африке
или на необитаемом острове, где и проворачивают свои дела кто-то
вроде бандитов? Не знаю.
Весь день меня только и заставляли что-то тягать, носить,
копать, а если не делал, то получал за это хлыстом по спине. В
первый свой удар хлыстом я не удержался и обматерил того, кто это
сделал… и получил ещё один удар. Дальше пытался молча терпеть эти
удары, которые могли прилететь абсолютно в любой момент. Конечно,
не всегда у меня это получалось — были удары такой силы, что я даже
один раз чуть не вырубился от боли, но приходилось терпеть. Через
боль, слёзы и кровь, но терпеть.