Однако надежды даже на такое безрадостное и рабское
существование не оправдало надежд. Честное слово, отчаявшись, я уже
сама предлагала заплатить, лишь бы меня просто устроили поломойкой!
Отказались, услышав мое имя!
И разговор с ректором нисколько не помог. Тот сообщил, что
запрос на мое отчисление уже рассматривался советом университета. К
счастью или, напротив, несчастью ректор Андоне настоял на том, что
пока нет никаких законных оснований на мое отчисление, учитывая
прилежное обучение и настоящую практику, которую я еще не
закончила. Совет согласился подождать, но с условием, что практика
должна быть выполнена.
И вот, меня уволили, а практика не завершена. Это – конец.
Так я и уснула, ни разу не выходя из номера и даже спальни.
Проснувшись по утру по привычке довольно рано, с ненавистью
посмотрела на стационарный телефон у прикроватной тумбочки,
разбросанные брошюры и наглухо разрядившийся планшет, с которого
рассылала несколько резюме. С этой ненавистью и пошла в ванную.
Тоскливо посмотрела на рассвет над морем и с горечью подумала,
что в густых и величественных лесах страны Светлых таких рассветов
не увидишь. Вновь печально вздохнув, решила не портить последний
день свободы и отправилась приводить себя в порядок. Напоследок
следует взять от жизни все, что она может предложить. И начну с
огромнейшей навороченной ванны!
Уже раздевшись, намеревалась забраться в бурлящую воду, но
успела макнуть лишь ступню, как услышала трель моего мобильника.
Вспомнив про разосланные резюме, бросилась в спальню, а после
нырнула рыбкой на кровать, подпрыгнув на упругом матрасе, в попытке
дотянуться до смартфона, на дальней тумбочке.
– Алло! – запыхавшись, ответила я, даже не взглянув на номер, но
тут в трубке раздалось:
– Светлого тебе дня, Лилия… – услышала я мужской голос с нотками
снобизма, от которого тут же похолодела. Сбросила вызов, а после и
вовсе вороватым движением спрятала телефон под подушку и легла на
нее сверху, словно это могло как-то повлиять на того, кто раздобыл
мой номер и, наверняка, позвонил позлорадствовать.
Только я перевела дыхание, как возле двери заметила движение и с
ужасом обернулась. В дверях стоял незнакомый дроу с простой
дорожной сумкой на плече и потертой кепкой на лохматой голове. Этот
дроу смотрел на меня с таким же изумлением, каким лупилась на него
я еще несколько долгих секунд напряженного и неловкого
молчания.