Черный юмор прорывался через сознание не полностью пришедшей в себя девушки, поражая яркостью красок, обилием неприятных ощущений и дикостью происходящего.
Доктор же вещал о том, что он ночью констатировал смерть подопечной, но через шесть минут она задышала снова, сама, а утром уже открыла глаза.
Убийца продолжал внимательно смотреть на Алину. Почему он назвал ее своей женой, если смотрит с неприязнью и даже некоторой брезгливостью? Алина за эти длинные мгновения почувствовала, что ей уже не так страшно, как некоторое время назад. Она смотрела своей смерти в глаза и сознавала это.
- В ней что-то изменилось. Лекарь Мелентий, Вы ничего не заметили? - теперь муж-убийца смотрел на Алину пристально, серьёзно и прямо. Нервные мурашки побежали по телу девушки, но она продолжала пристально смотреть ему в глаза. Пусть знает, что она теперь его не боится, не после смерти.
Очень уравновешенный тип, у такого рука не дрогнет и второй раз воткнуть нож в выбранную жертву. “ В меня” - мысленно уточнила сама для себе Алина, разглядывая и запоминая незнакомца.
Глаза невиданного ранее оттенка синего, темный индиго, она бы сказала, и были они один чуть ниже другого, почти не заметно, но все же. Длинные черные ресницы, на концах синеватые, дуги широких бровей, чуть светлее ресниц, сведены к переносице. Нос слегка большеват, а губы жестко поджаты, видно, что мужчина недоволен и слегка озадачен. Линию челюсти, квадратного подбородка и твердость губ четко очерчивают куртуазно выбритые бородка и усы. Волосы, уже знакомо отливающие синевой, почти черные, зачесаны назад. Ее убийца имеет чувство стиля и вкуса. Его внешность хоть и не соответствовала общепринятым стандартам красоты, но сила его грозного духа и острый взгляд не давали отвести от него своих глаз, он притягивал внимание на себя. Он был и тех, кто привлекал внимание не самым красивым лицом, а чем-то, исходящим изнутри: волей, спокойным вызовом, способностью властвовать над жизнью других людей.
Такие странные мысли посетили Алину, заставляя сильнее напрягаться в присутствии так называемого “мужа”. Сейчас ей не пришло в голову что-то спрашивать, протестовать против абсурда, она лишь спокойно внимала со стороны, пытаясь хоть за что-то зацепиться, чтобы понимание пришло. Но увы, в голове не родилось ни единого логического звена к этому видению.