Кисана зажала рот ладошкой, Хин
стиснул зубы и напрягся, будто готовился к прыжку. Он всё ещё
сжимал рукав Кисаны, и тот грозился треснуть. Сердце бухало в ушах,
не успокаивалось, но спасение, казавшееся таким близким, разбилось
о скалы очевидности: Кинэ всё же лучший в своём деле. Пусть он
этого и не желал.
Дверь отъехала в сторону, и мрачный
Кинэ смерил детей ледяным, осуждающим взглядом. Это длилось
секунды, но всё и так было ясно.
- Живо на занятия! - Шуганул Кинэ, и
им ничего не оставалось, кроме как броситься бежать.
Очередная неудача. Но сдаваться ни
Хин, ни Кисана были не намерены.
Четыре года назад…
- Лойон разделился на Север и Юг, -
снова рассказывал учитель-наставник Юншэна.
В этот раз старший Принц-дракон
занимался не в помещении, а на дальнем, заднем дворе. Шел месяц
пышных бутонов (май), и сад украшали яркие краски сочных
цветов. Заливались пением птицы и насекомые, в ветвях яблонь и слив
шуршал ветер.
В этом великолепии Юншэн, которому
уже исполнилось двадцать, был словно оживший сюжет с картин дивных
волшебных историй. И именно поэтому дворцовые мастера-живописцы
делали эскизы и зарисовки, наблюдая за тренировкой.
В волосах учителя-наставника
прибавилось седины, но, как говорят: серебро вручает мудрость. Он
держался на расстоянии от Юншэна, зная, что последует дальше.
Принц-дракон не замечал, что за ним наблюдают не только
учитель-наставник, но и группа девушек. За галереей, соединяющей
два здания, они ютились, словно стайка птичек, наперебой пытаясь
разглядеть получше юного Принца-дракона. В свои двадцать он был
неописуемо красив.
Огонь родился в его ладонях,
вырвался, словно покорная птица, расправил крылья, взъерошил перья,
прокатился по всему телу оформившегося пламени.
Юншэн любил формы, вылепливал словно
скульптор их каждый раз. Теперь необычайные птицы, драконы, звери и
растения имели филигранную обработку. Во Дворце рассказывали, что
один слуга, заметив тренировку, даже ослеп от великолепия одного из
мимолетных шедевров наследника. Правда ли это? Или же просто слух
Дворца, никто не знал. Но в мастерстве Юншэна никто не
сомневался.
И вот со стороны неприметной, за
самой тёмной стеной, бумажной двери снова порвалась бумага. И снова
за старшим братом подглядывали Кисана и Хин. В этот раз дырочка
была побольше и наблюдать они могли уже вместе, пусть и щека к
щеке, Хин все равно толкался. Но всяко лучше, чем вообще ничего не
видеть.