Юрта охнула, устремляясь вслед за разбушевавшейся
Нивелийской леди в смежные покои. Крики переместились в коридор, и
в опочивальне стало тихо. Флорика опустила лицо на подставленные
ладони и тихо заплакала, чувствуя нежный аромат на запястье —
единственное, что напоминало о её уже окончательно испорченном
наряде...
Генерал Нестор Ликонт бросил прощальный взгляд на реннский
дворец. История со свадебным подарком разрешилась неожиданно и
странно — ожерелье отыскалось в опочивальне той, кому
предназначалось. Если бы можно было обратиться к начальнице
столичной стражи и привлечь её ресурсы для выяснения этого тёмного
и запутанного дела, генерал сделал бы это. Но он не мог; и тайна
так и осталась неразгаданной.
Северина ответила согласием на оба его предложения.
Случившийся прошедшим вечером скандал лишь подогрел желание
императрицы избавиться от недавней помощницы. Герцог
поинтересовался деталями, и получил их в самых ярких красках от
леди Августы, взамен вытребовавшей от него обещание написать письмо
с тем, насколько благополучно они добрались до сердца Валлии —
Галагата. Герцог пообещал — в лице Августы он получал почти
бесценный информационный кладезь всех слухов, пикантных событий и
скандальных связей при реннском дворе, а уж это давало ему такие
неограниченные возможности, что Ликонт мог гордиться собой.
Беспокоила только необыкновенная настойчивость Нивелийской леди, но
пока что можно оставить всё, как есть: время было его
союзником.
Скандал замяли; слово леди Марион против слова леди Августы.
Синяя баронесса сослалась на странную готовность Нивелийки идти в
чужую опочивальню — уж не затем ли, чтобы подбросить якобы
ворованный браслет? Придворные не знали, кому верить — Марион,
несмотря на царившую вокруг неё неприязнь, сумела создать себе
авторитет уважаемой женщины, человека, который не станет бросать
слов на ветер; в отличие от Августы, чей чёрный язык пугал даже
самых влиятельных людей Аверона.
И всё же третий скандал за прошедший месяц стал последней
каплей для Северины: чаша весов дрогнула, увлекая бывшую верную
незаменимую помощницу вместе с собою вниз. Императрица пожелала
отправить её подальше от двора — и предложение Ликонта пришлось как
нельзя кстати. Синей баронессе были не рады в Авероне — по крайней
мере, сейчас — а в Валлии для неё открыта, можно сказать, новая
жизнь.