— То есть, ты хочешь ловить рыбу? —
обернулся он ко мне вполоборота, искоса окинув кратким оценивающим
взглядом.
И хоть цепкие, быстрые, внимательные
глаза выдавали в старейшине касты рыбаков незаурядный ум, в целом
взгляд его мне не понравился. Такой взгляд был у
прапорщиков-завскладов — словно говоря с тобой они уже прикинули на
своём внутреннем калькуляторе, кто ты, что ты и сколько с тебя
можно поиметь им лично. Так сказать: «Ты был взвешен, измерен,
оценен» ... и признан незаслуживающим
внимания[1].
— Ловить? — я пожал плечами, хоть
собеседник этого уже и не видел, потому как вновь отвернулся. —
Нет. Я бы назвал это добывать.
В большом доме, хижиной это не
назвать, оказалось несколько комнат. Сейчас я находился в довольно
просторном, можно сказать «зале», широким «окном» — простым
прямоугольным вырезом в стене, выходящим к импровизированной
пристани на пляже — очень удобно наблюдать за работягами. Здесь же,
за низким «столом», так я обозвал для себя эту конструкцию, прямо
на полу разместились трое солидных мужчин среднего возраста, все
как один в набедренных повязках из светлой ткани, все украшенные
волнистыми татуировками.
Четвёртый, тот, к кому я обращался,
восседал спиной ко мне на небольшом «троне», что-то типа плетёной
табуретки, высотой максимум до середины голени. На голове у него
красовалось подобие короны из сушёных плавников и хвостов рыб.
— Ловить, добывать, — пробормотал он
себе под нос, уже отвернувшись от меня, — какая разница?
— Разница есть, уважаемый На́по, —
поспешил вставить слово я, — и именно об этом я хотел поговорить с
тобой!
Напо — старейшина касты сетей, не
оборачиваясь, нетерпеливо мотнул рукой в воздухе, типа: не мешай.
Или помолчи?
— Ты ведь не из нашей касты, мальчик?
— вместо него проговорил тот из четвёрки, что сидел ко мне лицом,
кажется самый молодой из присутствовавших — мужчина лет тридцати
пяти, упитанный и крупный. — И среди детей воинов я тебя не
помню...
На пару секунд повисла пауза.
Говоривший замолчал, давая мне возможность признать очевидное. Но и
я не отвечал.
— У нас нет мест, парень, —
недовольно бросил мне тот, кто сидел слева от Напо. Именно с ним
разговаривал старейшина рыбаков, когда я заявился в комнату. — Тем
более для выходцев из касты земли.
В последних словах послышались нотки
презрения.