Сатчан кивнул. Он понял, о чем я. И
смотрел на меня теперь немножко даже восхищенно.
– Тебе точно шестнадцать лет? Откуда
понимание таких нюансов? – спросил он меня.
– Умные люди говорят, а я
прислушиваюсь, – сказал я, – мы поняли друг друга? Меня не надо
будет отсылать подальше, где меня никто не услышит. Не надо рушить
мою карьеру, следя за тем, чтобы я не занял должность, с которой
мои претензии на авторство будут звучать весомо. Я дарю эту идею
целиком и полностью с одной просьбой реализовать ее по максимуму.
Чтобы она заиграла всеми красками.
– Но почему ты отказываешься от
возможной славы? – Сатчан был подозрителен.
– Меня вот вообще никак не прельщает
карьера в комсомоле или партии, – пожал плечами я, – я готов
оказать содействие, но хочу работать в сфере народного хозяйства.
Со временем стать директором или замдиректора завода, к примеру. Но
никаких освобожденных должностей, никакой партийной карьеры.
Экономика – то, что меня интересует больше всего.
– Ну, я к
этому могу отнестись только с уважением, – сказал Сатчан, – стране
нужны и замдиректора, и директора! Я тебя понял, договорились,
излагай!
Я изложил.
Со всеми деталями. Красочно расписал, как вслед за живыми
ветеранами могут идти родственники погибших с их фотографиями.
Какой это будет иметь мощный идеологический эффект – советские
воины всегда в строю! Комсорг проникся. Очень проникся. Не то что
не перебил меня ни разу, пока говорил, а слушал меня так
сосредоточенно, как евреи пророка Моисея. И даже когда я закончил,
молчал с минуту, продолжая что-то калькулировать в голове. А затем
сказал:
– Я думал,
что ты перегнул про идеологическую бомбу... Но ты прав – это
взорвет Москву. Спасибо, Паш! Ты, наверное, считаешь меня
карьеристом, но я добро помню!
22 апреля 1971 г.
Святославль
Не имей я жизненного опыта, то,
слушая сейчас Сатчана, я б даже проникся и поверил. Но в моей
длинной прежней жизни не раз были такие сцены. Когда я очень
помогал кому-то, и этот человек чуть ли не клялся в вечной дружбе,
любой помощи, когда бы то ни было, едва она мне понадобится. Вот
только, из всех говоривших это, только один человек чем-то и помог,
когда реально помощь понадобилась. Остальные нашли веские причины
обо всем позабыть. И это, увы, в человеческой природе. Когда ты
чего-то добился, хочется быстро забыть, кому ты этим успехом
обязан. Потому как тогда это будет уже не совсем твой успех, а это
больно бьет по самолюбию.