Марат
думал, что начало разговора было убойным, но теперь у него и вовсе
глаза на лоб чуть не вылезли. Его сестренка залетела от этого
школьника-бухгалтера? Он аж в коридор выскочил, закипая от ярости.
Найти его немедленно, и в этот раз уже не сдерживаться!
– Ну,
ублюдок! – пробормотал он.
Галия аж
задохнулась, услышав слова матери. Ей понадобилось несколько секунд
перевести дух. Мать же восприняла ее молчание, как подтверждение
своей версии.
– Ой, что
делается, молодую девку испортили! – заголосила она.
– Мать, ты
дура, что ли? – неожиданно спокойно даже для себя самой спросила ее
Галия, а затем посмотрела на Марата, уже присевшего на табуретку,
чтобы обуться. У того аж руки дрожали от злости. – А ты, олух, куда
собрался? Я не беременна, если, конечно, не допустить, что от
поцелуев можно забеременеть!
– Да ты же
ж… – снова всплеснула руками мать.
– Значит
так, – ледяным голосом сказала Галия, – еще раз кто-то в этой семье
захочет сказать мне очередной бред, какие там звезды на небе
запрещают мне встречаться с Павлом, и я отсюда съеду. Лучше у
подруг жить буду, что ко мне по-человечески относятся, чем с такими
вот… родственниками!
Оксана на
этот ледяной тон внимания не обратила, как и на слова дочери, хотя
и зря. Она так обрадовалась тому, что дочь не беременна, что почти
все пропустила мимо ушей. Марат же сидел на табурете и вовсе
обалдевший. Отвык он в армии от бурных домашних сцен, и начинал уже
думать, что это было и к лучшему. Ну его, такое сомнительное
счастье наблюдать это, и тем более участвовать! И дернул же его
черт рассказать вчера матери про эту зимнюю драку Пашки за
девчонку! Он, в отличие от матери, услышал и слова Галии, и ее тон.
Он хорошо знал эти интонации – в детстве, когда он довел однажды
сестру мелкими придирками, она вот таким же тоном сказала ему, что,
если он не прекратит, она ему врежет. Он сдуру не прекратил, а от
просвистевшей в воздухе тарелки уклониться не успел. Пять швов
наложили тогда, и шрам на голове остался! И хоть под волосами он не
был виден, но в армии, когда волосы сбрили, шрам помог ему
поднабрать авторитета в первое время. Так что Галия не шутит, хоть
мать этого почему-то не понимает. А если она уйдет из дома, и батя
узнает почему, возможно, для него будет очень хорошей идеей больше
домой не приходить… Он, конечно, взрослый уже, и армию прошел, но
батю и его ремень такие пустяки не остановят…