– Давай, – кивнул я на постель.
Девочка, отпустив мою руку, аккуратно заползла на широкую
перину, так же аккуратно усадила медведя на свободную подушку. И
накрыла себя одеялом. Слишком юна, все же цирфа возраста, это
просто цифра.
– Сладких...
– А ты... – Ого, мы стали так близки? Я удивлен. – Не почитаешь
мне?
– Почему нет? – расстегнул я пуговицы воротника. Сел на стул
рядом. – Так... – Тоненькие книжки на прикроватном столике
перебирались одна за другой. – Что мы тут имеем?
"Свет", "Рыцарь и Свет", "Светлая лошадка"... Какой кошмар...
Все истории только об одном. Беззубая литература.
– Тебе и вправду это нравится? – выгибая бровь, отложил я это
творчество. Пеле пожала плечами. Хм. – Давай я расскажу тебе другую
сказку.
– Она страшная? – натянула девочка одеяло чуть выше.
– Трудности закаляют, – подмигнул я. – Ну-у-у, если ты еще очень
маленькая…
– Я не маленькая! – Уверенное заявление, идущее в разрез с
желанием послушать сказку.
– Хе-хе. Тогда слушай. – Движение руки. Как и остальные, я не
стоял на месте. Развивал силу иллюзий, и наконец-то мне удается
высвобождать её без обнажения рапиры. Пока – сущая мелочь, размытые
образы без проникновения в сознание, лучше и не скажешь. Детская
забава.
Под звук моего голоса комната утонула в слабом сиянии, подобном
зимним переливам на ночном небе. Звездочки загорались одна за
другой, и маленькие светила складывались в силуэты.
– В маленьком краю жили пять девочек, – проявлялись образы
прошлого. – Они жили уединенно, боясь покинуть свой домик. – Пеле
заворожило, глазки следили за мягким светом. – Но однажды к ним на
порог пришел большой и страшный волк.
– М! – одеяло натянулось до лица.
– Он действительно пугал, был злым, обозленным на весь мир. –
Фигура оборотня начала уменьшаться. – Но на самом деле он был
одинок, ему было очень грустно, он искал смысл. – Новое движение
пальцев, новые картины. – Сначала девочки боялись, считали его
чужаком, – приблизил я карикатуры друг к другу. – Но потом, со
временем, они разглядели в нем то, что волк так сильно отрицал, и
нашли в этом чудовище то, что искали сами. – Слабая улыбка. –
Друга, защитника, отца.
Мой голос звучал, как колыбельная, мягко, плавно. С каждым
словом я нес эту историю все дальше. Рассказывал о приключениях
этой странной семьи. О потерях, о моментах тишины, триумфах и
падениях. Помимо историй о златовласом мальчике этот рассказ также
отдается в моей душе. Заставляет вспоминать, что, как ни крути, она
все еще есть у меня. Глупая сентиментальность... И такая прекрасная
одновременно.