Послышался
треск.
Рябящая
поверхность мгновенно покрылась ледяным налётом, а от центра кверху потянулся
конус.
Деформация
длилась недолго, и вскоре в полупрозрачной скульптуре удалось различить лысого
гнома, у которого лишь в районе больших угловатых ушей виднелись островки
волос, переходящие в густые бакенбарды. Огромные, на пол лица, глаза, в
противовес маленький нос, широкие губы, где уголки опущены к выпирающим скулам.
Еле заметна шея и грубо высеченный подбородок, касавшийся края красного
камзола. Тот был перехвачен по диагонали жёлтой лентой, а синие штаны
опускались к деревянным башмакам дутыми складками.
Гном
огляделся, и с него осыпалось ледяное крошево. На еле заметном соединении
головы и туловища образовалась неглубокая трещина. Изучение обстановки
завершилось быстро. Теперь странный гость смотрел на призрачного ребёнка.
—
Шу-ха-а!
Свистящее
шипение гнома неприятно резануло слух. Порождённая им вибрация скинула вазу в
форме меча с небольшого столика, что стоял около входной двери.
Плачущий
мальчик поднял взгляд.
—
Хи-ру-наа-ф...
Его
хриплый ответ подобен взрыву. И за пределами Замка, в отдалении громыхнуло.
Яркий всполох молнии скользяще ударил по оконному стеклу, оставляя чёрную метку
в форме надвое разорванного глухана: тёмной птицы, предвещающей смерть.
Вновь
«просвистел» гном:
—
Ни-уо-лан... ни-уо-лае... уо-коен-ту-о-с... — одежда поверх ледяного тела
колыхнулась, когда он, оставляя мокрые следы, шагнул в направлении Кауры, хотя
продолжал смотреть преимущественно на мальчика-шамана. — Не-ра-суе?
Девушку
охватила дрожь, когда пространство пошло волнами. Каждое произнесённое ледяной
фигурой слово как будто скручивало всё на линии обзора. Мебель кривилась, пол
колыхался, стены и потолок дрожали. Её собственные руки размылись, и на их
месте проявились неясные письмена, где символы быстро смели друг друга. Их
нестройная очерёдность странно действовала на разум. Восприятие притуплялось. В
голове монотонным повтором зазвучали слова, которыми обменивались гном и
мальчик. Это был язык Высших. Понимала его лишь горстка избранных Храма Двуно.
—
Не-ра-суе? — повторил гном.
Непонятный
вопрос призраку тяжким бременем опустился на девичьи плечи. Непосильный груз
чужого могущества давил, тянул книзу. Против воли, Каура упала на колени. На
стене образовалась сеточка мелких трещин. Ещё пара слов и комната наверняка
обрушится. Неясные тени, вынырнувшие из пустоты, впитались в балдахины кровати,
и послышался громкий треск рассыхающегося изнутри дерева.