– Внизу. В випке переговоры, должны скоро закончить.
Переговоры со шлюхами на коленях и белым порошком. Половину отцовского бизнеса похерил таким подходом, а всё равно жизнь не учит.
– Шефу своему передай, что я сам девчонку приведу. Двадцать минут.
Обратно в место нашей первой встречи с ней возвращаюсь и по двери ногой бью, замком щёлкнув под носом у этого недоноска.
Осторожно девочку на край мраморного гарнитура сажаю возле раковины и к плечу своему тянусь. Интересно становится, до крови впилась или побоялась меня на агрессию вывести.
Чисто.
Ноет только слегка.
– А теперь рассказывай. Всё. Узнаю, что соврать пытаешься – здесь оставлю и будешь сама своё дерьмо разгребать.
– Как узнаете? – на месте ёрзает и ладонями по обе стороны от бёдер в камень упирается, чтобы сидеть было удобнее.
– Годы практики. Не советую проверять.
– Они квартиру вскрыли, когда я спать собиралась ложиться. Скрутили меня без объяснений, в машину затолкали и сюда привезли. В подвал какой-то бросили, а потом этот… Домогаться начал. Я сбежала, хотела спрятаться где-нибудь, пересидеть. Это же явно какая-то ошибка! – срывается всё же, но тут же зубы сжимает до скрипа противного. – Меня просто с кем-то спутали.
Вроде не врет. Складно так всё выходит, дыхание относительно ровное. Трясётся еще, конечно, но это нормально, когда над твоей жизнью угроза ярким светом бьет.
– Можно я пойду? Пожалуйста? Просто тихо выйду в какую-нибудь запасную дверь. Я ничего не скажу, честно. В полицию не пойду, даже подружке не расскажу о сегодняшней ночи…
– Иди, – оглушаю девочку своим ответом.
Она на ноги соскальзывает, шаг первый в сторону выхода делает и замирает. Реакцию мою оценивает.
Когда пальцы её на замок ложатся, продолжаю.
– Иди, если хочешь через пару часов вновь оказаться в багажнике. И я не думаю, что после засаженного мной в плечо ножа по твоей милости шакал этот тебя во все отверстия не выдерет в качестве компенсации. Там всё-таки пару швов наложить придется. Знаешь, какие слухи ходят о твоем ненаглядном? – продолжаю давить, малышка ко мне оборачивается.
– К-какие?
– Девки после него месяцами в себя прийти не могут и бабки проклинают, которые он им щедро отстегивает. А теперь представь картину, после которой шлюха, на все обычно согласная, последнее отдаст, лишь бы участи такой избежать, – сглатывает и зрачки от ужаса расширяются. – Представила? Вот и думай теперь.