– Не думаю, что смогу сделать
это лучше, Карл.
Молча улыбнувшись, тот отвернулся и
отошел к окну.
Кристиан молчал больше минуты.
Хмурясь, он смотрел то на Лию, то на широкую спину брата и наконец
тихо произнес:
– Мы нашли тебя на пороге дома
Андерсов, где гостили с тетей Лис. С тобой было уже кем-то вскрытое
письмо и королевский перстень. Так ты оказалась у нас. Что касается
отца, вряд ли на тот момент он еще был жив. Вот, собственно, и все,
что мне известно.
– Отец просил позаботиться о
тебе, – тихо добавил Карл, обернувшись, – и когда придет время,
помочь вернуться в Королевство, чтобы принять наследство. Ведущая
линия не должна быть прервана – такова аксиома, сausa
causarum[3] существования Рода. Запомни
это на всю жизнь, Лирамель. Никогда не забывай! И не открывай
никому, кроме того, кто займет когда-нибудь твое место.
Повисла напряженная тишина.
– А тот человек, сегодня? –
несмотря на прилагаемые Лией усилия, голос прозвучал испуганно и
хрипло. – Кто он?
Карл одобрительно кивнул: он любил,
когда она задавала правильные вопросы.
– Вероятно, у него помутился
рассудок от долгого пребывания в Большом мире… Думаю, именно он
тогда принес тебя к порогу Андерсов. Пол, кстати, придерживается
того же мнения.
– Он знал? – встрепенулся
Кристиан.
– И я знал, – Карл мрачно
усмехнулся и раздраженно поджал губы. – Этот человек давно наводил
о нас справки. Мои люди следили за ним.
– Твои люди? – уловив в голосе
брата растерянность, Лия укоризненно покачала головой. Она
окончательно перестала понимать, что происходит.
– Мне был дан приказ возвести
тебя на престол, – спокойно пояснил ей Карл. – Как твой опекун,
считаю, что настало время исполнить волю отца. Ты возвращаешься в
Королевство, Лирамель. Сегодня же.
Барабанил по стеклу дождь, жужжала
под потолком одинокая маленькая муха. Мир, такой уютный и
привычный, рушился, разваливаясь на части, как мозаика. Лия вдруг
вспомнила, как совсем недавно она делилась с Карлом своими мечтами
и планами: окончить школу, поступить, как и он, в медицинскую
Академию, потом выйти замуж за Марка… Брат слушал, кивал, но
никогда не говорил, что все это сбудется – и теперь она поняла,
почему. Словно тяжелый камень упал на грудь и смутное предчувствие,
порой необъяснимо тревожившее душу, наконец обрело черты. Ей
хотелось кричать от боли и отчаяния, но она не смела – не находила
в себе сил обмануть надежды братьев, положивших всю свою жизнь на
то, чтобы она была счастлива.