Я сглотнул и произнёс:
- Зачем, господин?
Через мгновение всё тело пронзила острая боль, а дальше
парализовало, и я уроненным бревном грохнулся на пол. Боли от
падения не почувствовал. Она исчезла сразу после того, как я
перестал собой владеть. Но меня это не радовало.
Мужчина подошёл ко мне и, нависнув, сказал:
- Бездушные не задают вопросы, а исполняют всё, что им
приказывает их господин. Даже приказ убить себя. Я узнаю, кто ты
такой и зачем проник в мою семью.
ГЛАВА 4
- Господин собирается провести тот ритуал? Нас же всех
казнят как свидетелей, если про это узнают другие.
- Заткнись, Эткинс, просто заткнись.
Но воин не собирался вот так просто замолкать.
- Да нас с тобой мигом заткнут, когда король или жрецы узнают
про ритуал. Навсегда заткнут. Они и господина не пожалеют, а уж
нас…
- Да закрой ты рот, пока кто-то ещё не услышал твоё нытьё,
дурак, - вызверился на напарника второй мой сторож. – Да, он будет
проводить тотсамый ритуал. Теперь всё,
умолки.
- Нас точно казнят.
- Никто нас не казнит. Наказание за использование запретного
ритуала положено только за убийство человека. А это, - воин мотнул
головой в мою сторону, - просто странный бездушный. Он не подпадает
под закон.
- И всё равно страшно, - вздохнул боязливый.
- Тьфу, - смачно сплюнул под ноги его товарищ.
Этот разговор я слушал лёжа на каменном полу, связанный
верёвками по рукам и ногам. Пошёл уже четвёртый день моего
пленения. Тогда, после разговора в кабинете главы семьи, меня
переправили в подвал в камеру, где приковали к стене. Позже ко мне
наведался сначала палач, который обработал меня своими особыми
техниками, а потом навестил жрец. Первый особого успеха не достиг.
После порции лютой боли, я инстинктивно выскользнул из тела, как
тогда в храме. В таком состоянии пытки доходили до меня слабо.
Будто неприятная щекотка и не очень сильные щипки и уколы. Было
немного неприятно смотреть, как корчится тело. Но возвращаться в
него я не желал, пока рядом стоял палач. Он хотел узнать от меня
кто я такой на самом деле и зачем занял место Арта.
Лишь появление жреца убедило его и главу в том, что я настоящий
Арт. Версию о том, что во мне пробудилась душа во время
издевательств двоюродных братьев Данки, я сообщил ещё до знакомства
с палачом, а потом продолжал её придерживаться. Вряд ли мне
поверили бы о вселении чужой души человека из иного мира. Скорее
посчитали бы меня тем самым мифическим демоном и прикончили на
месте.