- С мечом против болотных выдр решил поохотиться.
- Я же говорю – за опытом.
- Лучше бы ты реально на крыс умел охотиться, - произнёс он. –
Одолели эти пакости так, что сил нет.
- Пацанов направь, пусть их долбят.
- Уже. За каждую тварь даю крошечную марку. Но не помогает. И
крепкие эти твари, сразу редко подыхают, тут же в щель забиваются.
А потом отлёживаются и ещё злее становятся, - сплюнул он. – Ладно,
это к делу не относится. Вот что…
- Иван, - представился я своим настоящим именем.
- Вот что, Иван. Ты вольный, потому тебе приказывать не могу.
Можешь делать всё, что угодно, но это не должно мешать моим людям,
их работе и защите поселения. Уяснил?
- Ага, - кивнул я.
- Если понадобится заработок, то обращайся к моим помощникам или
в трактир. Работёнку, правда, тяжёлую и грязную получишь, но зато
голодным спать не ляжешь и не на земле где-то. Ссор не затевай. Тут
за искалеченного холопа или вольняшку либо вира, либо холопство. А
за убийство почти всегда казнь. Уяснил?
- Ага, - повторил я. – Слушай, а если я тебе буду приносить
крыс, то ты мне тоже будешь платить за них?
- Ты не пацан, - ухмыльнулся мне он. И ушёл.
Я остался переваривать информацию. Главным было то, что местным
с крыс ничего не падает! Вообще ничего, даже детям с их минимальной
ступенью Возвышения. Иначе бы глава не платил им одну марку. Дети и
так бы набили себе и своим родным кристалликов. Сами крысы в
поселении являлись бы ценностью для мелюзги. И с таким горячим
вниманием к своей персоне быстро перевелись бы. То есть, опять
проявилась уникальность моей персоны.
Ночлег я себе нашёл в общем зале в одном из бараков получше, где
ночевали все вольные. Комендант барака заверил, что здесь не
воруют, так как за такое вор рискует оказаться в холопах.
- Но если уж что-то такое дорогое есть в мешке, то лучше людей
не вводить в соблазн и у меня в сундуке оставить, - под конец
сообщил он. – Не бесплатно, разумеется. За одну мелкую марку в
сутки.
- Как появится такая вещь, то непременно воспользуюсь столь
шикарным предложением.
За ночлег на тюфяке с сеном на полу с меня содрали десять марок.
Ещё десять оставил в трактире, чтобы плотно поесть нормальной еды,
а не в сухомятку, как во время полёта.
До темноты прогуливался по поселению, присматривался к людям,
пару раз пытался завести знакомства. Пару раз пытались
познакомиться со мной. Один раз это была потасканная бабёнка лет
тридцати с огромным хвостиком, предлагавшая себя и весь спектр
своих особых умений в деле любви. Вторым был какой-то бомж, грязный
и вонючий настолько, что меня едва не стошнило. Даже сквозь материю
платка на лице пробились его ароматы.