– А ты думаешь, я не пыталась его нормально сделать? Он слишком
тяжелый, не удержал свой же вес.
Ладно, пусть разбирается. Тень с Черепом уже зачистили четвертый
и третий этажи. Обеспеченцы наконец покончили с первым. Пока было
тихо.
Я тем временем нашел глазами Хамелова. Тот продолжил копаться в
шкафу и что-то там искать. Когда я подошёл и чуть было не выломал
дверцу этого самого шкафа для упрощения ему работы, он вытащил
достаточно внушительную папку и какими-то бумажками.
– Нашёл, всё. – только и услышал от него.
– Чьи там ещё вещи остались?
– Я не знаю. Они держали меня тут… сколько. Сколько меня не
было?
– Три дня – я глянул на часы – уже четыре. Ладно, если вы тут
закончили, идём. Мы только за вами и приехали.
По итогу, завод оказался совершенно пустым и безлюдным. В этот
раз нам повезло. Всего человек 7 раненых, да и то по тупости своей.
Нам повезло, похоже БТР перед ослепление смог срисовать только нас
в здании и на бомжпехота огонь не перекидывал. Весь план был
построен на моей чистой импровизации и на вере в то, что либитинцы
не шарят в военном деле. Времени искать остальных и обыскивать всё
основательно, честно говоря, уже не было. Трепы подсчитывать тоже
не стали, эта операция не моя, её неофициально объявили местные
вояки, пусть они и разбираются. У меня же оставалось всего 3 дня на
всё про всё. Потому я дал команду быстро собрать всё необходимое и
уезжать отсюда нахрен. Необходимого, как такового не было, а потому
начали загружать Хамелова с ранеными в грузовик. Как закончили,
загрузились уже все остальные, в том числе и я, и колонна покинула
это прекрасное и красивое на пейзажи, место. На фоне рассвета в
кучах мусора и в пустых проёмах окон зданий остались лежать тела в
черной броне с символикой "Детей Либитины", а также уже догорающий
БТР.
Свет из окна, завещанного тюлью и шторками, освещал всю комнату.
Комната, по своей сути, представляла приемную из неё вели три
двери. Одна с одной стороны и две с другой. Также в этом помещении
была искусно сделанный камин, несколько полок с рукописями, стол с
фужерами и посудой с едой на нем, два кресла и скамью напротив
кона. Девушка лет девятнадцати сидела как раз на одном из них.
Одета она была в кожаное пальто красного цвета. По бокам сзади от
неё стояли такие же две служанки: одна в черных одеждах, другая – в
жёлтых.