Дознаватель вначале дернулся от неожиданности, а увидев меня,
так вообще из пространства выпал. Только и смог встать, собрать
доки и выйти. Даже дверь закрыл за собой.
– А теперь поговорим нормально. – я развернул стул спинкой
вперед и сел на него.
Озлобленное лицо с монаха так и не сошло. Это теперь не монах,
это блин, дух злобный какой-то. Но он всё также молчал. Ну, давай
пойдём прямо.
– Ты знаешь, кто я, верно? – задал я риторический вопрос – и
знаешь, зачем я тут. Точнее из-за кого я тут.
В ответ тишина. Сектант как будто в статую превратился, только
когда я вошёл, форму лица сменил.
– Знаешь, ты не первый, кто так на меня смотрит – попробую его
запугать тогда, он же всё сука слышит и понимает – знаешь, что
произошло с твоими дружками? С теми, что мне на пути попались?
Ага! Есть эффект! У фанатика непроизвольно дернулся глаз. Надо
дальше давить.
– И я знаю законы Федерации. В конце концов, тут я её прямой
представитель.
– И что же, иномирец – он заговорил! Я уж думал, он немой –
собираешься меня пытать? Зачем тебе это? Ничего же не добьешься
этим!
– Я что же, изверг какой-то, пытать. Ты сам знаешь, зачем. Не
можешь не знать. Думаешь, поверю во всю эту чушь типа "я
невиновен!" Или "Я ничего не знаю!" – он промолчал – нет, друг мой.
Слишком высокая позиция, чтоб не знать.
Он замолчал. Интересно, у них же вера основана на том, что все
пришельцы с других планет страшные и не красивые. А тут перед ним
сидит целый штурмовик в броне, которая не один штурм видела. Не
знаю как он, а я бы уже пересрался.
– Давай по-другому – всё же продолжил я – я знаю о том, что у
вас была та самая девушка. Я знаю, что вы её где-то держите.
Расскажи мне только это и будешь свободен. Никому ничего плохого не
будет. Обещаю, могу даже документально это подтвердить.
Опять тишина, контакт потерян. Похоже, без давления не обойтись.
Жаль федералам это не понравится.
– Знаешь – мой тон стал чуть ниже. Незаметно, но это был как
знак либитинцу, подсознательный знак – я же уже сказал, что
представитель Федерации. И ты мне, честно говоря, своим молчание,
не оставляешь выбора.
Физиономия монаха вновь начала преобразовываться. В начале это
было удивление. Почему? Потому что я резко вскочил со стула и
схватил его за неприкованную руку. А когда я придавил его руку
ладонью вниз к столу и достал пистолет, он понял, в какую жопу
сейчас попал.