Выражение лица Лань Сяожоу было очень мрачным. Слова Цзянь Фена
являлись абсолютной правдой. Было уже хорошо, что ядро не стало
выпускать свою энергию сразу, иначе ее сын был бы уже мертв.
— Мяо’эр, рвотное! Сяо’эр, срочно позови Почтенного Ло! —
раздала она свои указания.
Вскоре Гу Хо заставили проглотить крайне неприятную на вкус
смесь, от которой его желудок буквально вывернуло, и если бы не
духовная сила, при помощи которой он специально удержал ядро,
операция «Добыча источника энергии» закончилась бы полным
провалом.
Хорошо, что это было внутри его тела, и никто во всей Империи
Небесного Крыла или других четырех империях не смог бы обнаружить
его действия.
Почтенный Ло и другие доктора тоже не смогли.
— К счастью, энергия этого ядра отчего-то не выделяется, —
произнес старик. — Возможно, желудочная среда младенца недостаточно
сильная, чтобы вызвать отток энергии. Дайте ему слабительное и
тщательно следите за стулом. Будем надеяться, что рано или поздно
ядро выйдет само.
Никто не был доволен развернувшейся ситуацией, но это было
единственным, что можно было сделать. Альтернативой было разве что
хирургическое вмешательство, но, помня о слабом здоровье сына, Лань
Сяожоу никогда бы не пошла на такое. В конце концов, ядро почему-то
все еще не было активно. Пока был шанс, что слабительное поможет,
она будет хвататься за эту соломинку, ведь хирургическое
вмешательство в таком раннем возрасте вполне возможно будет стоить
Цзянь Сюаню жизни. Не то, чтобы она не доверяла мастерству врачей
императорской семьи, просто у ее сына были закрыты все точки
акупунктуры, в связи с чем его жизнеспособность была очень низкой.
Лань Сяожоу оставалось только молиться, чтобы слабительное
сработало.
Наблюдая за ее несчастным лицом и покрасневшими от слез глазами
Гу Хо чувствовал себя довольно неловко. Кроме того, не уследившей
за ним Ли’эр тоже сильно досталось. Лань Сяожоу лишила ее зарплаты
и собиралась уволить, а Цзянь Фен вообще предлагал казнить, и кто
знает, чем бы это все закончилось, если бы выступивший вперед Гу Хо
не устроил форменную истерику. Чтобы причина его возмущения была
понятна, ему даже пришлось пустить в ход козырь и...
— Ли’эрь!
Он назвать ее по имени! Это было первым членораздельным словом,
что сказал Цзянь Сюань, и все были крайне поражены, на миг забыв
даже о проглоченном ядре.