Ответом мне была гробовая тишина. Они оценили и меня, и мою
агрессивную, выставленную напоказ неприязнь, и, конечно же, то, что
я, в принципе, мог арестовать здесь любого, кто вызвал бы малейшее
подозрение. Да, потом мне пришлось бы долго объясняться, если бы
подозрение в итоге не оправдалось, но сейчас ситуация была
критическая: погиб человек, и явно по вине кого-то из здесь
присутствующих, а суд Совета очень не любил подобных дел. Трогать
людей считалось неприличным. Они сами по себе, Малые Народы – сами
по себе. А если учесть то, что девушку еще и обратили после смерти,
то почти любое мое действие нашло бы оправдание в глазах членов
суда. Так что я действовал свободно и раскованно, не сдерживая себя
рамками приличий.
– Начну сразу с сути. Сегодня погибла девушка Лина. Каждый
из вас находился именно в том месте именно в то время. Я слушаю
вас! Кто ее убил? С какой целью? Зачем после смерти ее обратили в
зомби? Давайте, не стесняйтесь, по одному… Вот вы, например. Да-да,
вы, с синим хохолком. Прошу, выскажитесь!
С лавки испуганно поднялась миниатюрная фея. Явно пьяная в
стельку, она, тем не менее, пыталась стоять ровно и даже дерзко
уставилась мне в глаза.
– Я? Вы думаете, я убила человеческую девочку? Я хорошо к
ней относилась, это любой здесь подтвердит!
– Да уж, хорошо, – ехидно проворчал кто-то, –
третировала ее при каждом случае, проходу не давала…
– Я? Третировала? Вовсе нет, – лицо феи пошло
разноцветными пятнами. – Я ей симпатизировала!
– Ну-ну, – продолжал тот же голос, – а кто сказал
Лине, чтобы она даже в сторону твою не смотрела, а то ты ей все
глаза выцарапаешь?
– Это давно было, мы уже сто лет, как помирились…
– Помирились? А кто ей в бокал плюнул пять дней назад?
Фея растерялась и замолчала, а я резко приказал невидимому
обладателю ехидного голоса:
– Кто там такой умный? Встаньте и расскажите все, что
знаете!
На ноги поднялся кривоногий сатир, одетый в рубаху, распахнутую
на груди, и заправленные в сапоги джинсы. Копытца прячет, это
точно, иначе какой смысл носить сапоги до колен? А вязаная шапка на
голове, натянутая до самых глаз, наверняка скрывает уши: они у
сатиров длинные и торчат вверх.
– Как зовут? Почему выкрикиваем без очереди?
– Сами же сказали: говорите, кто что знает. Скиртос – мое
имя. А эта фейка – Мелюза, моя жена, будь она неладна!