«Да, зелье призрачной тени», — ощущая испуганно прыгнувшее
сердце, вспомнила я. Повернувшись к двери, я буквально силой
вернула себе отключившиеся от шока уши, и действительно услышала во
дворе речь мамы и Агни. Конечно, в основном говорила мама. Я едва
проглотила крик: «Король, в окно!».
В руки опустилась тяжелая книга, которая все это время лежала
тут же, на подлокотнике кресла. Проявленная недавно роза осыпалась
пеплом — король предусмотрительно не оставлял следов.
— Внимательно смотрите в книгу, будто читаете, — подсказал Его
Величество, оставаясь в кресле. Он заглянул в текст сверху,
воздушно мазнув белой прядью волос по моей руке. — О-о-о, «Слово о
докторе»? Не ожидал такого выбора от леди. Шедевр змеиной
литературы. Сложный, глубокий. В нем затрагиваются немало важных
тем о жизни, смерти, и, кстати, о революции. Вы согласны с мнением
автора?
Наши колени касались друг друга. Не в силах говорить о
литературе, я обратила горящие глаза на белого Дракона.
— Немедленно поясните...! — прошипела, но договорить не
успела.
— Обязательно, — получила ответ.
— Клари! — счастливая мама с морозным румянцем на щеках
непринужденно распахнула дверь, держа за пазухой толстый рулон
ткани. Говорить она начала громко и прямо от входа. — Ты не
представляешь, что я добыла!
— Что... — не своим голосом вопросила я, изо всех сил стараясь
не коситься на никем не замеченного короля.
Улыбнувшись, Ингренс с интересом обернулся на приближающуюся
леди Ровену.
— Невероятную ткань! Шикарная парча, представь! А узоры?!
Золотые павлины! ПАВЛИНЫ! Настоящая золотая нить! Я как только
взяла ее в руки, испытала экстаз как минимум три раза!
— Три раза? Неплохо, — прокомментировал Ингренс.
Кажется, я изменила цвет лица. Не знаю, на какой.
Не подозревая, что на расстоянии руки восседает король с
прекрасным слухом, мама продолжала фонтанировать.
— ...хватит на полноценное платье, на шарфик, и, может останется
на платочки! Знаешь, во что мне это обошлось?! Ну? Догадайся,
гусеничка!
«Гусеничка...» Мама называла меня так с детства.
— Гусеничка, — тут же с любопытством повторил Ингренс, глядя на
меня.
Бездна... Нашел, что повторять! Мама!
— Золотой? — поспешно предположила я, боясь, что мама начнет
выдавать новые семейные тайны при монархе.
Видимо, мой севший голос и перекошенное лицо мама приняла за
небывалое удивление ее находкой.