По инерции я развернулся, прижался ладонями к двери, будто ни во что не веря и умоляя её открыться. Мученически запрокинув голову, с трудом осознавая, что всё это правда, я злобно ударил в неё кулаком: «Чёрт, а ведь я, наверное, здесь не первый! Так глупо попался…». Очень кстати всплыл в мыслях бомж с обглоданной костью в руках.
***
Роман неспешно одевался. Сегодня он дежурил в день, и на службу совсем не опаздывал – привычка вставать рано была у него ещё с детства, родители даже смеялись: «Наш Рома своего не проспит!». А за годы учёбы в профшколе, а затем и службы в местном отделении МЧС он привык приводить себя «в боевую готовность» с первого звонка. Так что, даже если ничего серьёзного не происходило, он всё равно вставал как миленький и без будильника, да ещё хватало времени понежиться под горячим душем и неспешно позавтракать.
Когда выходил из ванной, наступил голой пяткой на что-то острое. Поднял ногу и чуть в голос не выругался: в стопу впилась коротенькими шипами маленькая женская заколка – весёленький розовый бантик на металлической застёжке. Светина.
Девушка ушла от него пол года назад. Собрала вещи, даже что-то сказав на прощание. Но всё равно тут и там выскакивали её безделушки. Поначалу Роман подбирал их и складывал горкой на кухне, а потом всё же начал выбрасывать – вряд ли она когда-нибудь их заберёт, да и тяжко на них смотреть.
Ну, сегодня горевать он не стал. Выпил кофе, надел лёгкую футболку и джинсы, накинул сверху ветровку (на улице был апрель, но что ему эта слякоть на собственных жигулях – пусть и стареньких, но зато купленных свои). Он взял сумку с выстиранной униформой и спустился во двор под наглое пение птиц, щурясь на яркое небо, окрашенное в розовые тона.
***
– Нет! Нет-нет-нет-нет!!! – кричал я и барабанил в дверь. – Открой, сука, открой! А то ноги тебе переломаю!
Бессильно сыпля угрозами, я понимал, что с самого начала сам во всём виноват. Я колотил в дверь, но безрезультатно. В конце концов я решил не тратить силы зря. Я повернулся, ещё раз посмотрел на закрытый гроб и, поражаясь абсурду происходящего, осторожно обошёл его по кругу, не приближаясь слишком близко и не любопытствуя, что внутри.
Конечно, от смены угла обзора ничего не изменилось: гроб – вот он, стоит спокойно на стульях, волшебной двери не появилось, а штатная по-прежнему заперта. Смирившись, я отошел в дальний угол, из которого было хорошо видно дверь. Я опустился на корточки, привалился спиной к стене, достал телефон – хотел проверить, не ожил ли он, и не появилась ли связь.