жевыходить из
комнаты не было желания, но она понимала, что ей просто необходим
свежий воздух и прогулки. Поэтому при свете дня Эстер ненадолго
покидала опочивальню и спускалась в сад, все время оглядываясь по
сторонам, боясь любого подвоха. Или покушения.
Андер
тоже не горел желанием идти на контакт с супругой и потому их
общение сводилось к минимуму.
Иногда
Эстер просыпалась ночью и все никак не могла поверить, что отныне
ночует в спальне мужа, и от бессоницы подходила к окну и
вглядывалась в темноту, пытаясь
разглядеть там хоть что-то. На спящего супруга она старалась не
смотреть памятуя о своей странной реакции, когда она в последний
раз наблюдала за Андером во время его сна на кресле. Ей совсем не
хотелось вновь поставить себя в неловкую ситуацию.
Однако,
случилось то, чего Эстер никак не ожидала. Через два дня Кадия
навестила девушку и с довольной
улыбкой сообщила, что сегодня к Эсти должны приехать модистки и
подобрать для нее соответствующий гардероб. От неожиданности
молодая девушка чуть не села мимо дивана и лишь в последний момент
опомнилась и уместилась на самом его краю.
- Но
Кадия, ведь я... Изгой. В первый же день мне намекнули, что мое
место среди слуг и одежда...
-
Господин распорядился, чтобы вам
пошили полностью новый гардероб. Я сама слышала, когда он давал
указания дворецкому вызвать модисток. – добрая женщина ободряющее
прикоснулась к Эстер. – У господина доброе сердце, он благородный
мужчина. Со временем вы увидите его настоящее лицо.
Эсти лишь
покачала головой, до конца не веря словам ключницы. Однако, когда
после обеда к ней действительно постучались две женщины средних
лет, она лишь удивленно кивала головой и выполняла все их просьбы,
когда те снимали с девушки мерки.
- У вас
очень красивая фигурка, госпожа. – щебетали они, крутя Эсти со всех
сторон. – Платья будут соответствовать столичной моде, а ткани, ох
госпожа, какие нынче ткани нам пришли. Вы точно останетесь
довольны!
А Эстер и
мечтать о подобном не могла.
Проработав почти целый день, женщины упорхнули из
комнаты, оставив Эсти с мечтами о новых платьях.Ей всегда нравилось наряжаться и
матушка с папенькой никогда не жалели для дочери нарядов. Поэтому
сейчас глядя на пару платьев, которые у нее имелись, девушка всегда
печально вздыхала, вспоминая как прекрасен был ее гардероб, который
так жестоко сожгли.