— Чет не хочется мне к ним. Выходит, меня одного бросили.
— Тебе виднее.
— А долго еще идти?
— Часов восемь, не меньше, — ответил лесник, продолжая
перебирать ногами.
Конечно, за время службы в армии, я привык к изнурительным
марш-броскам, учениям и полевым выходам, но брести по лесу восемь
часов без отдыха... Это, конечно, выглядит сильно. И откуда в
старике столько энергии и здоровья? Он ведь сюда тоже откуда-то шел
и палатки при нем я не заметил.
Через какое-то время лесник поинтересовался:
— Почему у тебя бушлат разорван и пуговицы выдраны?
— Не знаю, — я ощупал бушлат. — Думал, медведь лапой ударил.
Матвей Иванович хрипло рассмеялся, чего я от него совсем не
ожидал
— Э нет, парень. Если бы тебя мишка лапой ударил, там бы ты и
помер. Ты силу удара его представляешь? Это ж как молотом кузнечным
по грудине садануть! Там и кости сломались бы и сердце могло
остановиться, и это еще не смотря на когти. Косолапый одним ударом
оленя убить может. Сдается мне что, скорее всего, ты за сук
зацепился и с дерева упал. Там и головой о камень треснулся. Вот
это больше на истину похоже.
Может, так все и было. А может и нет. Однако я не припомню,
чтобы в момент пробуждения, надо мной были какие-нибудь
деревья...
Мы медленно, но верно продолжали идти вперед. Лесник иногда
останавливался, осматривался по сторонам и корректировал
направление нашего движения. Я разглядел у него в руках небольшой
компас, видимо по нему-то он и ориентировался. У меня
присутствовало стойкое ощущение, что он ему и не нужен вовсе — тот
способен найти дорогу и без него, опираясь лишь на внутреннее
чутье.
Я несколько раз слышал о таких людях. Они половину тайги
избороздили, некомфортно им с людьми, вот и ищут уединение с
природой. А были и такие, что вообще в леса ушли, жить. Достала их
советская власть...
— Непонятно, что могло медведя из берлоги выгнать? — вполголоса
рассуждал вслух лесник, когда мы остановились передохнуть на
небольшой просеке. — Не думаю, что он из этих краев. Стало быть,
пришлый. С севера, наверное. Еще летом пришел. Чего ж ему не
спится-то? Тут причин немного. Наверняка, разбудили его, вот он и
ходит теперь. Шатун, окаянный. Обычно медведи людей не трогают,
издалека чуют и прячутся. Но если голод донимает, все возможно.
Плохо дело, нужно решать, что со всем этим делать.