И если трамвай и подземка спасали ситуацию, то снова
оказаться на улице стало куда большим испытанием. Я спотыкалась от ветра и луж,
дрожала от холода, убегала от безжалостных струй воды. И, конечно, безнадёжно
промокла. К зданию офиса подошла, чуть ли не хлюпая ногами. На этот раз
обошлось без каблуков. Хотя не сказать, что это облегчило мне участь.
Ещё никогда я не чувствовала себя так жалко, как проходя по
элитным коридорам офиса промокшей курицей и оставляя влажные следы. Казалось,
все смотрели на меня. Напрямую никто ничего не говорил, но от этого было только
хуже.
И сейчас, стоя под струями тёплой воды, я с трудом
сдерживаюсь, чтобы не сбежать. Из этого офиса, где все смотрят на меня
оценивающими и отчуждёнными взглядами, из ванной, которая напоминает о моём
унизительном положении, и… От Макса. Как можно дальше. Его взгляды уж точно не
назвать отчуждёнными — и это злит намного больше. А его слова… Да что он
вообще себе позволяет?
Сильнее тру кожу мочалкой. Трусиха. Слабачка. Раз уж
ввязалась, надо довести до конца. Смысл сейчас уходить, позорно сдаться? Притом
всего-то из-за парочки заигрываний и незначительных неудач?..
Папа в тюрьме. Его единственный шанс — мои
доказательства, что грязно играл прежде всего Макс. Может, даже получится
шантажировать его, чтобы забрал заявление и опроверг свои обвинения.
И пусть для этого придётся распалить его интерес, который
меня так бесит… Ничего. Главное — удовлетворение от победы. А до постели у
нас ни за что не дойдёт. Можно разогревать, дразня, влюблять, тянуть…
За свои восемнадцать у меня не было отношений. И я понятия
не имею, как соблазнять мужчину. Тем более, такого взрослого и пресыщенного. У
него наверняка даже сейчас есть любовницы.
И всё же я его интересую. Не надо даже разбираться, чтобы
понимать это. Кожа до сих пор горит от его взглядов, и даже мочалка не смогла
их выскрести.
Надо посоветоваться с Ариной, что выжать из этой ситуации.
Уж подруга точно знает толк в мужчинах разного возраста, статуса и характера.
Сердце отчего-то бьётся сильнее. Накрывает странным
волнением, и я принимаюсь яростнее мыться. Впрочем, мысли и переживания
настолько углубляют в себя, что я даже не замечаю, когда уже выхожу из душа.
Что ж, сушилка успевает справиться. Уже можно одеваться. А
ещё тут есть фен. Надо будет воспользоваться, как оденусь…