— Это справедливое решение, — почти бесцветно и
без особых эмоций выдаёт она.
Что ж, благодарности я, наверное, и не ждал. А то, что нет
оскорблённой невинности — уже что-то.
Достаю папку бывшей секретарши и передаю Арине.
— Теперь переходим к делам. Ты пока на испытательном сроке.
Уверена, что справишься со всем?
Девчонка мгновенно подбирается от моего делового тона,
переключается, раскрывает папку, пробегается взглядом… Да, многовато работы, но
справиться можно быстро. Если включиться в дело.
— Да, — похоже, приходит к тому же выводу Арина.
И тут же встаёт с папкой в руках. Хотя я вроде как не
говорил, что можно уходить. И хотя такое своеволие недопустимо, но в данный
момент меня цепляет не оно. Что-то с девчонкой не то. Никак в себя не придёт,
хоть и усиленно пытается.
Ещё и та реакция на мою близость и прикосновения... Возможно
ли, что в том долбанном клубе Арину серьёзно обидели? Так, что теперь ей претит
мысль о мужском интересе?
Внутри леденеет от внезапной догадки.
— Арина… — негромко зову. Девчонка замирает,
неохотно разворачивает. — У тебя всё нормально?
Она принимает мой взгляд, но смотрит как-то пусто. Да что ж
закрытая такая?..
— Более чем.
— Хочу, чтобы ты знала: ты в любой момент можешь
обратиться ко мне. Я помогу.
И сам не ожидал, что скажу это с таким чувством, твёрдостью,
с обещанием. Хочется достучаться до девчонки. Отчаянно хочется вытащить наружу
то, что так дербанит её внутри.
Но Арина отводит взгляд.
Вот только я успеваю заметить промелькнувшую в нём злость.
Неожиданная реакция на мою внезапную для себя самого порывистость.
— Спасибо, но я пока не представляю себе такую
возможность, — сдержанно отвечает девчонка-загадка.
Внимательно впиваюсь в неё взглядом. Никаких сомнений —
такому поведению должно быть объяснение. И я найду его, хочет того Арина или
нет. Найду, потому что чувствую, что должен.
— И всё же, знай.
Она приподнимает папку, как бы показывая мне:
— Много дел, как я понимаю, — и, не дождавшись
ответа, выходит из кабинета.
А я не перестаю смотреть ей вслед ни по пути к двери, ни
пока неуклюже проворачивает защёлку в ручке, отпирая; ни даже когда уже
выходит, оставляя меня одного.