– Я люблю его, отец!
Алекса просто воет. Цепляется за него руками.
– И я… Я правда. Хотела. Исправить….
– И что теперь? Мне? Что теперь делать? Сбежать и спрятаться не выйдет. Это не та семья! Не та, мать твою, семья, чтобы сбежать!
– Мари!
Алекс вдруг разворачивается. С диким блеском в глазах начинает ползти ко мне. Цепляется за ногу.
– Она! Традиция! Да! Можно… Можно отдать сестру или женщину из семьи, если она девственница! Он может взять! Он возьмет, возьмет Мари! Мы же все видели, как он на нее смотрел! Да он хочет ее гораздо больше, чем меня! Она просто пойдет к нему. Отдаст свою девственность. И нас тогда не тронут! Мари!
– Ты с ума сошла.
Это все дурной сон. Дурман. Это неправда. Не на самом деле.
Черт!
Реально выть хочется.
Конечно, мы знаем традиции. Учили эти чертовы законы, непонятно кем и для кого в каком веке писанные.
Там это было.
Отец, если невеста оскорбила жениха потерей девственности до свадьбы реально должен сам. Лично. Ее убить. И тогда есть шанс, что его семья, остальные родственники будут прощены.. Или… Или семья должна отдать на откуп другую девушку. Отдать ее девственность и жизнь. В полное распоряжение. Но… Не женой… Не женой. Жалкой игрушкой. Наложницей. Даже ниже. Никем. Просто вещью. Никто не станет родниться с родом, в котором оказалась шлюха.
Это позор. Жуткое пятно. Отец при любом раскладе должен будет, по этим законам, Алексу выставить из дома! Отказаться от нее. Навсегда.
Но это же бред.
Разве сейчас эти дикие традиции действуют? Это же средневековье, которое должно остаться в прошлом!
– Багиров прислал черный конверт, – хмуро выдает отец, буравя меня глазами.
– И… Что это значит? Отказ от свадьбы?
Черт! Ну не может же он соблюдать дурацкие старые законы! Вообще, мне казалось, что все это сказки. Попугать детей тем, как страшно было когда-то.
– Это значит, что он собирается уничтожить всю семью. Такие люди плевков в лицо не прощают. Час назад сгорел наш ресторан. Взлетел на воздух. И это. Только начало. Банки заблокировали все счета. Я уверен. Он не вырежет нас просто так. О, нет. Багиров будет играть с нами, как кот с мышью прежде, чем прихлопнет. Он для начала раздавит. Уничтожит во всех смыслах.
– Нет , – пячусь назад, не чувствуя, что уже давно вжимаюсь в стену. – Нет. Нет, нет, нет! Вы же все это несерьезно!