- Ах вот оно как... – слегка успокоился Данилюк. – Значит, тут
мы в безопасности?
- В полнейшей. Намотайте на ус, юноша, убегать от голодных духов
бесполезно, они будут идти по пятам вечно. Прячьтесь от них в
домах.
- Но просто войти сюда они могут, я верно понимаю? Не сквозь
стену, а просто в дверь. Если будет открыта.
- Это они могут, вы правы. Но обычно не заходят – не любят
закрытых пространств. А если голодный дух все-таки попадет в
какое-нибудь помещение, то скорее всего уже не сможет найти дорогу
обратно. Плохо ориентируются, понимаете?
- А кто они вообще такие? – спросил Данилюк. – Чего им от меня
надо-то было?
- Да не от вас. То есть – не конкретно от вас. Голодные духи –
это, молодой человек, наши же с вами собратья по несчастью. Такие
же призраки, когда-то бывшие людьми. Только деградировавшие до
скотского состояния. Теперь вся их жизнь, все их существование –
ловить других духов и... кушать. Такая вот у них жизненная колея,
простите за выражение.
- Ого, - только и смог произнести Данилюк. – Не позавидуешь.
- И не говорите, молодой человек. И не говорите.
- Это, выходит, они... какая-то нечистая сила? Или что?
Священников они боятся, так?
- Не всех, к сожалению, далеко не всех, - покачал головой
Тряпочкин. – В церкви люди тоже очень разные, и на большинство из
них голодным духам начхать. Но встречаются иногда и такие, как отец
Амвросий... подлинные старцы. От них нечисть действительно
шарахается, как от огня. Но таких сейчас мало... да и всегда было
мало.
Квартира, в которую вломились Данилюк и Тряпочкин, была
обитаема. Хозяева сейчас, понятно, крепко спали – причем прямо
здесь, в двух шагах от беседующих призраков. Тряпочкин их
игнорировал, да и Данилюк уже привык не обращать на живых внимания.
Из любопытства он просунул руку сквозь одеяло и сказал:
- Порфирий Михалыч, давайте проясним один момент. Мы ведь с вами
мертвы, верно? Я ничего не путаю?
- Само собой, юноша, - доброжелательно ответил Тряпочкин. –
Мертвы, как дронт. Я уже довольно давно, а вот вы, как я понимаю,
совсем недавно.
- Всего несколько часов, - мрачно ответил Данилюк. – Этим
вечером дуба дал.
- Что ж, сочувствую. В таком молодом возрасте это всегда
печально.
- Да-да, разумеется. Но я что хочу спросить – если мы уже
мертвы... что эти голодные духи нам могут сделать? Во второй раз же
мы не умрем?