- Ровным счетом никак, - заверил Тряпочкин. – Мой вот труп уж
сотню лет под могильной плитой обретается. Даже представить не
берусь, во что он за это время превратился. Голый скелет уж давно,
наверное, а мясо все черви сглодали. Но разве же я выгляжу
скелетом? Как по-вашему, молодой человек?
- Да, верно, - согласился Данилюк.
- Правда, есть здесь один нюанс, – поднял палец Тряпочкин. –
Некоторые духи и в самом деле выглядят в точности так, как их
прежнее тело. Труп разлагается – и они разлагаются. Труп гниет – и
они гниют. Я таких встречал.
- Надеюсь, я не из таких, - сказал Данилюк.
- Да нет, не волнуйтесь, не из таких. С такими, трупообразными,
мы бы вот так занимательно не беседовали. Они и говорить-то толком
не способны. По-моему, это те, кто уже начал превращаться в
голодных духов... но точно я не уверен.
Данилюк еще раз поблагодарил Тряпочкина за спасение и спросил,
как его можно найти, если вдруг что. Тряпочкин ответил, что
определенного адреса у него нет – призраку жилье без надобности.
Ночлег-то не нужен, вещей нет.
Однако его часто можно застать в театре драмы. Он и при жизни
это дело любил, а теперь вовсе ни одной премьеры не пропускает.
- А вас где при надобности отыскать можно будет, юноша? –
спросил Тряпочкин.
- На Советской Армии живу... жил. Пойду туда сейчас, наверное...
не знаю, зачем, но загляну все же.
Сообщив Тряпочкину номер дома и квартиры, Данилюк с ним
распрощался.
Домой Данилюк вернулся еще затемно. Зимой рассветает поздно.
Данилюк жил на девятом этаже, так что машинально попытался вызвать
лифт. Поглядев на палец, прошедший сквозь кнопку, он криво
усмехнулся и сунул голову в шахту. Ему всегда хотелось посмотреть,
как та выглядит изнутри.
В итоге идти пришлось по лестнице. Дело это с непривычки
оказалось непростым – ноги то и дело уходили внутрь ступенек.
Данилюк задумался, как он вообще может ходить по полу, по земле –
разве он не должен сквозь них проваливаться? Хотя тогда его,
наверное, утянуло бы вниз, куда-нибудь к центру земли, и он остался
бы там навечно.
Это было бы чертовски глупо.
Подойдя к своей квартире, Данилюк все так же машинально достал
ключи и попытался отпереть дверь. Конечно, та никак не среагировала
на призрак ключей. Данилюк снова усмехнулся и просто сделал шаг
вперед.
В третий раз он совершил машинальное, бессмысленное движение –
попытался включить свет. Снова рука прошла насквозь, снова Данилюк
усмехнулся – теперь уже раздраженно, с досадой на самого себя.