- Бабушка, ну зачем? – укоризненно протянул брат, переступая
через этот мусор.
- Положено так, - сухо ответила бабушка, выходя из комнаты.
В отличие от мамы, она не плакала. Глядела спокойно, чуть поджав
губы. Бабушка вообще редко давала волю эмоциям – даже когда умер
дед, она только тяжело вздохнула и продолжила лепить пирожки. Хотя
любила его страшно, сорок лет жили душа в душу.
Данилюк прошелся по квартире. Кроме мамы, брата и бабушки в ней
нашлась баба Дуня, старшая бабушкина сестра. Эта уже почти
девяностолетняя старушка неподвижно сидела на кухне, держа обе
ладони на чашке чая. Данилюк последний раз видел ее десять лет
назад – и тоже на похоронах.
Всего Данилюк за свою не очень длинную жизнь присутствовал на
трех похоронах. Все трое были печальными и тоскливыми. Но
оказалось, что когда хоронят не кого-нибудь, а тебя самого – это
еще хуже. Данилюку было ужасно неловко смотреть на горюющую родню –
словно провинился перед ними, подвел как-то.
Из ванной степенно вышел Мехмат Зурабович – огромный персидский
кот. При виде Данилюка он чуть вздрогнул, распушил хвост и издал
утробное рычание. Но когда Данилюк подошел ближе – сменил гнев на
милость и даже позволил себя коснуться.
Конечно, Данилюк при этом ничего не почувствовал и понятия не
имел, чувствует ли что-то кот. Скорее всего, Мехмат Зурабович
просто проявил уважение к покойному сыну хозяев. Он всегда был
таким – снисходительно позволял себя гладить, всем видом показывая,
что делает это исключительно по широте души.
Ближе к обеду привезли гроб с телом. Из разговоров Данилюк
узнал, что похороны назначены на завтра, в полдень. Брат уже
договорился насчет места на Городском кладбище. Организовал
подзахоронение – на Городском уже лежали дед, прабабка и еще кто-то
из предков Данилюка по материнской линии. Можно сказать, семейный
погост.
В квартире было тихо и печально. Брат ушел по делам, бабушка с
бабой Дуней что-то стряпали на кухне. Мама сидела у изголовья
гроба, неотрывно смотрела на тело сына, иногда гладила его по
щеке.
Данилюк тоже смотрел. Служащие похоронного бюро привели его труп
в порядок, загримировали, окончательно скрыли следы аварии. Волосы
зачесали на левую сторону – там лицо пострадало особенно сильно.
Бальзамировать не стали – хоронить будут уже завтра.