Но других-то источников нет.
Прежде всего Данилюк осмотрел смартфон. Точнее, не его даже, а
себя. Включил фронтальную камеру и долго разглядывал свое лицо –
такое родное и знакомое.
Оно тоже нисколько не изменилось. Все тот же аккуратный овал,
пара карих глаз, прямой нос, крошечный шрамик на нижней губе,
которым Данилюк обзавелся еще в детстве. Гладко выбритый
подбородок, темно-русые волосы – не длинные, но и не короткие. Все
в точности как прежде.
И свое лицо Данилюк видел не мутным, не расплывчатым. Себя
самого он видел четко и ясно. Словно это как раз он живой и
настоящий, а все вокруг – призраки, бесплотные тени.
Смартфон тоже нисколько не изменился... снаружи. Связи не было,
Интернет не ловился, а многие приложения просто отказывались
запускаться. Данилюк зашел в календарь, в переводчик, попытался
записать голос на диктофон – все в общем работало, но как-то
неуловимо отличалось. Сделав несколько фотографий улицы, он аж
вздрогнул – вместо зданий, машин и прохожих там клубилась
непонятная муть.
В любом случае, связаться по этому призрачному смартфону ни с
кем не получалось, проку в нем пока что не было, так что Данилюк
сунул его обратно в карман. Может, потом все же пригодится для
чего-нибудь.
Остальные вещи тоже остались на своих местах. Кошелек все так же
лежал во внутреннем кармане, и в нем была ровно та сумма, что и до
смерти. Восемь тысяч семьсот пятьдесят девять рублей и пятьдесят
копеек. Кроме того, две банковских карты и пять разных
скидочных.
Вряд ли ими теперь можно что-нибудь где-нибудь оплатить.
Еще при Данилюке были ключи от квартиры и вскрытая пачка
жевательной резинки. Он машинально бросил одну подушечку в рот... и
там возник вкус жвачки! Нёбо окатило мятной волной, деснам стало
свежо и чуточку прохладно. Все как и должно быть.
Получается, призраки тоже могут есть и пить? Ну или по крайней
мере жевать жвачку. Что ж, новость приятная – хоть одного
удовольствия Данилюк не лишился, пусть и крошечного.
Конечно, одной вскрытой пачки хватит ненадолго... хотя нет!
Данилюк в изумлении обнаружил, что подушечек там по-прежнему
девять. Он купил эту жвачку сегодня утром, за день сжевал три
подушечки, и сейчас вот жует четвертую. Должно оставаться
восемь.
Но их девять.
Данилюк решил, что просто ошибся. Обсчитался. Может, при жизни
он сжевал не три подушечки, а две – в конце концов, он же не
следил. Или, может, в пачке изначально было тринадцать штук... хотя
должно быть двенадцать, так даже на упаковке написано. Вот,
русским... английским языком: «12 pieces».