Не ожидавший такого подвоха смертный, рухнул вниз. Я было
зашагал к нему, тут в голове раздался тонкий голос.
- Упсс-с-с... Пересс-с-старался.
Ещё через мгновение я почувствовал душу погибшего. Ожидал, что
она устремится к порталу, но вместо этого произошло нечто странное.
Сначала та поплыла очертаниями, а потом издавая дикий вой, который
был слышен только мне и божественным спутникам, понеслась в
противоположную сторону. Полной картины я отсюда не видел, но судя
по ощущениям, душа впечаталась в границу Пробоя, после чего
исчезла.
Я потянул назад Мьёльнира и ещё несколько секунд стоял на месте,
пытаясь уложить в голове странный факт, который вызывал массу
вопросов. Но быстро решил, что настолько глобальные моменты можно
отложить на потом. А вот допрос пока ещё живого пленника, лучше
произвести прямо сейчас.
К счастью Сандал не прикончил первого наёмника. Потрепал его
вторую руку, которой тот пытался дотянуться до оружия, оторвал одно
ухо и повредил сухожилия на обеих ногах. Но оставил в живых.
Опустившись на одно колено, я перевернул пленного на спину и
сосредоточившись, присмотрелся к его разуму, который пронизывали
ментальные плетения. Уровень защиты от раскрытия информации был
намного выше, чем во всех предыдущих случаях - чтобы смертный не
погиб после первого же вопроса, придётся немного подготовиться.
Отправив ястреба проверить, как дела у остальной группы, я
погрузился в хитросплетения сложных узоров, что держали под
надзором сознание пленника.
На то, чтобы разобраться и сделать так, чтобы отродье Бездны
протянуло какое-то время после срабатывания ментальных оттисков, у
меня ушло долгих пятнадцать минут.
Наконец работа была закончена. Я глянул в наполненные болью
глаза смертного и задал первый вопрос.
- Что ты знаешь о Хранителях?
***
Василий Орехов не любил, когда его планы срывались. Граф всю
жизнь был приверженцем простой и понятной стратегии - действовать
только когда полностью уверен в своих силах и всегда закладывать в
проект дополнительные ресурсы. Пусть даже дело казалось пустяковым
- лучше было перестраховаться.
Многие из его конкурентов, считали это проявление трусости и
боязни. Потешались над ним, когда полагали, что рядом только верные
им люди. И естественно сравнивали его с собой. Мол, они то быстро
идут к вершине, пока старый трус затворником сидит в своей крепости
и почти ничего не делает.