Но, очевидно, своей цели я все же достиг, потому что, лишь
открыв глаза, я увидел привычный потолок спальни, а рядом на
кровати сидела Лиза и улыбалась.
— Что господин желает: стопочку или стакан
рассола? — Тщательно имитируя вятский говор, она склонила
голову в шутливом поклоне. Кажется, Лиза провела рядом со мной всю
ночь, но я этого совершенно не помнил.
— Порошок лечебный разведи мне, будь столь любезна,
спасительница, — вяло отшутился я, в то же время
тщательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Оказалось, что все
не так плохо. Голова была тяжелая, но мысли бежали бодро. Жить
буду.
— Говорят, салициловая кислота плохо влияет на организм. У
тех, кто слишком часто ее принимает, наблюдается тошнота, а
некоторые пациенты даже впадают в кому! Как я слышала, от похмелья
лучше всего помогает народное средство. Нужно взять кору и листья
ивы, перетолочь их в ступке, залить кипяченой водой и в таком виде
принимать... А еще...
Лиза, продолжая щебетать, не забывала и действовать. Она встала,
скинув простыню на пол, обнаженная и прекрасная, потянулась всем
своим сочным молодым телом, краем глаза следя, наблюдаю ли я за
ней, и только потом, довольная, что я все вижу и правильно
оцениваю, высыпала пакетик с порошком в стакан, залила его водой,
аккуратно перемешала и подала мне. Я тут же выпил все до последней
капли и откинулся на подушку. Скоро боль уйдет полностью, это
проверено многократно. Но воспоминания о вчерашнем дне все равно
останутся.
То существо. Где же мне искать его? Я знал точно, что мне не
померещилось. И пусть подобных созданий я прежде не видел, но,
получается, они существуют. В своем рассудке я не сомневался.
— А где Петра? — поинтересовался я.
— Завтрак готовит, — весело улыбнулась
Лизка. — Надо же нам кормить своего господина и
повелителя!
С этим спорить я не собирался. Повалявшись еще пару минут в
мягкой постели, я направился в туалетную комнату. Контрастный душ я
терпеть не мог, поэтому ограничился обычным умыванием. И через
пятнадцать минут был как новенький. К тому времени и порошок
подействовал, головная боль прошла, лишь в висках еще слегка
стучало.
Мои девочки — Лиза и Петра, сестры-близняшки двадцати
двух лет от роду, — уже сидели за накрытым столом и
ожидали меня, одетые в домашние деревенские сарафаны до
пят — в последнее время они придерживались «народной»
моды, — целомудренные с виду, но я-то знал, что под
сарафанами девушки ничего не носили.